Время-судья

– Увидев фото убитой Лопахиной, я подумал, что она похожа на твою мать. Ну а когда наводил справки, узнал, что сюда приезжала сестра на ее поиски. Старшая. У них разница в двенадцать лет. Ну и подумал… чем черт не шутит. Попробовал ее разыскать. Она не замужем, жила с матерью, пока та не умерла. Три недели назад дамочка вдруг спешно уволилась и покинула родной город. По бывшему месту работы сообщили: вроде бы в Москву уехала, за лучшей долей. Я решил проверить: может, не доехала она до Москвы. И оказался прав. Она здесь, в нашем городе. Снимает квартиру на окраине, нигде не работает. Зачем все эти перемены, скажи на милость?

– И когда ты все это успел? – с искренним изумлением ахнула я.

– Старался. Пришлось обратиться в детективное агентство в ее родном городе. А с рассказом не торопился, ждал, когда будет что рассказать. Кстати, в детективном агентстве деньги отработали сполна. И сообщили интересную деталь. По словам соседки, незадолго до отъезда Лопахиной-старшей, зовут ее, кстати, Альбина, у нее появился гость. Мужчина лет пятидесяти, очень импозантный. Она еще подумала: повезло бабе, солидного жениха отхватила.

«Три недели назад, – прикидывала я. – Примерно три недели назад папа был в командировке. Летал в Новосибирск на пару дней. Но что его могло связывать с этой Альбиной? Вдруг она действительно помогла ему с алиби? Но с какой стати, если к тому моменту ее сестра была уже убита? Деньги? Все дело в них? Или есть еще причина? Например, Альбина считала, что ее сестра погибла по маминой вине. Но, если верить Илье, сестра обратилась в полицию уже после исчезновения мамы. Обратилась – да, но узнать могла раньше. От моего отца?» В общем, по спине прошел холодок, и я спросила с вызовом:

– Ты на моего отца намекаешь?

– Давай у Альбины спросим, – сказал Берзинь. – Прямо сейчас, если застанем ее дома, конечно.

Он завел машину, и мы поехали.

Квартиру Лопахина снимала в новенькой высотке на окраине. Вид с верхних этажей открывался прекрасный. Со всем остальным хуже. Один магазин на весь район, и добраться сюда без машины совсем непросто. Подъездная дверь распахнута настежь, в некоторых квартирах еще шел ремонт. Лифт, как водится, не работал. Поднимаясь на четвертый этаж, я ворчала:

– Снять здесь квартиру – себя не любить.

– Зато платит сущие копейки. Опять же, тут на нее внимание никто не обратит. Вокруг ремонт, народ бродит толпами, и никому нет до соседей никакого дела.

Звонка рядом с дверью нужной нам квартиры не оказалось. Берзинь принялся стучать. Грохот стоял по всему подъезду, но открывать нам не спешили. Лео хмуро прислушивался, а я сказала:

– Идем. Ее здесь нет.

Однако, проявив завидное упрямство, он вновь стал барабанить в дверь. С тем же успехом. Это вызвало величайший гнев, и он так пнул дверь, что она внезапно открылась. Скорее всего, была не заперта, не мог же он выбить ее одним ударом.

В общем, дверь открылась с противным скрипом, а мы переглянулись.

– Пошли отсюда, – нерешительно сказала я, вдруг испугавшись.

Но Берзинь, распахнув дверь шире, уже шагнул в квартиру, громко позвав:

– Альбина!

Я пошла за ним, с тоской подумав: «Вряд ли она поспешит ответить, если недавний грохот оставил ее равнодушной».

Квартира была однокомнатной. В комнате на диване лежала женщина, укрывшись пледом, из-под него виднелась лишь макушка, волосы светло-русые с рыжиной.

«Это не она», – успела подумать я, но тут увидела парик, лежавший на спинке кресла. Темно-каштановый. Стрижка каре, которую в последние годы любила мама.

– Альбина, – замерев в нескольких шагах от дивана, вновь позвал Берзинь.

Увиденное ему явно не нравилось. Мне, кстати, тоже. Женщина не пошевелилась, не издала ни звука. В эти несколько секунд тишина в квартире была такая, что биение наших сердец слышалось совершенно отчетливо.

Берзинь подошел и решительно сорвал плед, сбросив его на пол. Лицо женщины было бледным и абсолютно отрешенным. Неживым. Она лежала, вытянув руки вдоль тела, голова чуть запрокинута назад. А я подумала, что теперь с коротким ежиком волос она мало похожа на мою мать, хотя сходство, конечно, оставалось. При таких данных умелый мастер без труда добьется удивительного сходства. И все-таки она не рисковала и появлялась в темноте либо держалась на почтительном расстоянии.

Размышляя об этом, я забыла о самом главном. Берзинь напомнил.

– Твою мать, – выругался он, я перевела взгляд на него, он вновь выругался и добавил: – Ее убили совсем недавно, около часа назад. Рука еще теплая.

– Убили? – повторила я.

– Должно быть, шею сломали.

Если на меня находка произвела гнетущее впечатление, то Берзинь, казалось, и вовсе не в силах поверить в такое. Он был поражен, но вовсе не испуган. Я потянулась за мобильным, он перехватил мою руку.

– Надо позвонить в полицию, – сказала я, заподозрив: он попросту не понимает, что делает.

– Нет, – отрезал он, настроен, кстати, был весьма решительно. – Лучшее, что мы можем сделать, – поскорее убраться отсюда.

– И оставим ее здесь?

– С собой возьмем. Извини. Ей мы ничем не поможем, – заговорил он мягче, – а неприятностей огребем лопатой.