Время отмщения [HL]

Вот уж старый хрыч! Любит начальство это дело, прямо жить без него не может. Спорить с проверяющим — себе дороже. Хорошо хоть, поить не надо.

— Слушаюсь! — я направился к своим бойцам и рявкнул: — Становись!

Рота привычно выстроилась, чуть пошевелилась, выравниваясь, и застыла в ожидании приказаний.

— Ребята, нас просят пройтись, — я воспользовался тем, что полковник остался довольно далеко сзади, и даже позволил себе улыбку. Мол, не моя прихоть, но все мы в одной лодке.

Короткий шум, в котором не было особого недовольства. Хоть мы давно не занимались привычной в Союзе шагистикой, плох тот солдат, который не может прогуляться строем перед начальством.

— Направо! Рота… шагом… марш!

Четко ударили в землю подошвы сапог.

— Песню запевай!

Высокий голос Горюнова из первого взвода словно взвился в безоблачное небо:

Мы выходим на рассвете,
Над Баграмом дует ветер.
Раздувая наши флаги до небес.
Только пыль встает над нами,
С нами Бог и с нами знамя,
И родной акаэмэс наперевес.

И дружный хор полусотни глоток подхватил:

Только пыль встает над нами,
С нами Бог и с нами знамя,
И родной акаэмэс наперевес.

Ничего вроде получилось. По крайней мере, полковник подошел ко мне, поблагодарил, долго говорил, что не ожидал такого уровня, а меньше чем через час, когда вертушки приняли в свои вместительные чрева гостей и взяли курс на столицу, сам полкач подошел ко мне и сказал, что мое имя будет в приказе с объявлением благодарности.

Воюешь, и никто не скажет доброго слова, будто так и надо, а стоит пройтись перед вышестоящим — и вот уже твой послужной список украшается соответствующей надписью.

— Улетели, — проговорил стоявший рядом Лобов.

— Но, как Карлсон, обещали вернуться, — дополнил я.

Вряд ли делегация задержится дольше чем на сутки, а ведь на обратном пути они обязательно заглянут еще.

Разве может быть иначе?

55

Ни о каких визитах и хождениях по гостям вечером не было речи. Столько проверяющих в паре десятков километров — да это ведь минутное дело — и начальство уже здесь.

Ученый люд, в отличие от нас, грешных, в коробках не стоял. Не Первомай, в строй штатских людей не затянешь. Однако кое-кто из людей в гражданских костюмах на ученую половину (да какую половину, там от силы — сотая часть) прошли. Партийцы ли крупного масштаба, академики — какая разница? Просто на каждого человека есть свой персональный начальник, и еще вопрос, который лучше — генерал или секретарь? С генералом, мне кажется, проще. При кажущейся дуболомности они все же придерживаются некоего заданного кодекса поведения и офицерской чести.

Академики наверняка получили полной ложкой новые ЦУ и тоже были в итоге заняты какой-нибудь писаниной или что у них там?

Мы вовсю отдувались и постигали прелести собственного положения. Даже в столовую солдаты теперь ходили под барабан, в полном соответствии с указаниями полкача. А уж дел навалили столько — под вечер хотелось лишь спать.

Тем не менее я не выдержал и после отбоя, проверив посты, украдкой направился в сторону манящего меня модуля.

Судьба все решила за меня. Окна там не горели, и не оставалось ничего другого, как вернуться к своему обиталищу. Я же не мальчик, чтобы стоять да вздыхать под окнами!

Утро подтвердило правоту моих расчетов. Проверяющие вновь всей толпой объявились в лагере, разве что теперь уже не потребовали общего построения, и через какой-то час вертушки унесли их прочь — на этот раз в сторону Врат.

Меня начальственный визит на этот раз не коснулся вообще. Я занимался с ротой согласно расписанию на импровизированном полигоне, проще говоря, на пустыре за лагерем.

Вокруг лежали сплошные пустыри.

Старая армейская истина — солдат надо гонять. Речь не о строительстве генеральских дач. Гонять их надо, обучая тому, что непосредственно потребуется в бою. Там думать уже некогда, и все совершается исключительно на рефлексах. Научишь бойца автоматически выполнять соответствующие действия — и у него появятся лишние шансы выжить.

Еще хорошо, что вместо весеннего призыва полк был укомплектован переведенными сюда ребятами предыдущего, осеннего. Эти кое-что уже умели, и за ними не требовалось следить постоянно.

После обеда у меня были свои занятия. Лишь непосвященные думают, будто решения принимаются непосредственно в бою. На самом деле перед каждой операцией проводятся командирские учения, на которых разбираются наиболее вероятные ходы противника, намечаются контрмеры, прикидываются оптимальные пути, отрабатывается взаимодействие, и многое, непонятное человеку с гражданки.