Время новых дорог

— Не скажи, парень, не скажи, — пристально смотрел на Дубынина дядя Леня. — Местечко интересное, если разобраться. Камеральная здесь была. Знаешь, что такое? Камни сюда сносили, шлихи, образцы. Карты чертили. Я, к примеру, шлихи мыл. Сговорили меня тогда на сезон по тайге погулять.

— Мне Михеев говорил, золото тут у вас украли, что ли?

— Сам и сказал?

— Сам. А что?

— Так верно сказал — украли золотишко. Хороший самородочек был. Редкий… А что человека здесь убили, не сказывал?

— Нет.

— Вот здесь прямо и убили нашего начальника. Я-то тогда в маршруте был. Вот здесь прямо, где ты стоишь…

— Откуда такие подробности, если в маршруте был?

— Рассказали. И показали, как лежал и где что. Ножом его. Вот сюда…

Он подошел и показал место на груди у Дубынина.

— Узнали кто?

— Узнать узнали, а толку что. И тот покойничком оказался.

— А самородок нашли?

— Не нашли, парень, не нашли. Вот какое дело. Не нашли…

В камералку вошел Бальсис.

— Вы здесь… А меня при отъезде просили здешнее жилье осмотреть. Строителей тоннеля сюда весной забрасывают. Первый десант, метростроевцы.

— Весной? — спросил дядя Леня. — Ну да, теперь все быстро… Пойду машинку свою огляжу, что-то коробка заедает…

— Беспокоит вас что-то? — спросил Бальсис, когда они остались с Дубыниным одни.

— Есть немножко. Времени у него сейчас в обрез. Нету времени, если подумать. Может, конечно, оставить все, как есть. Понимаете? Все остается на своих местах, а он проходит мимо. Как ни в чем не бывало. Это тоже не исключено, если у него есть голова на плечах.

— Скажите, кого вы подозреваете?

— Не могу, Петр Антонович. Нет еще твердой уверенности.

— Да, конечно… Я еще хотел сказать, что Михеев и Алексей на охоту собрались. Пошли уже…

— Что за охота?

— След свежий нашли. Сказали, что быстро…

Михеев стремительно уходил вперед, петляя между деревьями. Быстров, чтобы догнать, решился на рискованный спуск наперерез. Огибая торчащие из-под снега камни, вышел навстречу Михееву.

— След-то в стороне оставил, — крикнул он.

— Пошел ты со своим следом! Ты что, правда, козу думал догнать?

— Твоя идея.

— Ты, Леха, хвостом за мной не ходи. У меня свои дела.

— Вот и помогу.

— Мне, друг, кроме самого себя, никто не поможет. Вот так. Так что катись-ка ты назад. Не теряй время.

— Вместе пойдем. А то тебя опять куда-нибудь на перевал занесет, вчерашний день искать… — Он замолчал, увидев направленное на него ружье Михеева.

— Давай, Леха, по-хорошему, — сказал тот. — Разворачивайся. А то некогда мне. Понял?

— Теперь понял.

— Видишь, как хорошо. И следом не думай!

Быстров прыжком развернулся и скрылся за камнями. Замер, не зная, на что решиться. Снял ружье, взвел курки, осторожно выглянул. Михеева не было. На месте, где он стоял, торчало воткнутое в снег прикладом ружье. На стволе висел патронташ.

Дубынин спешил по следу. Разглядев бредущую между стволами фигуру, остановился, спрятался за сосной. Разглядев Быстрова, вышел навстречу.

— Что случилось? — спросил он, увидев на плече у Алексея два ружья.

— Товарищ Михеев пошел по своим делам и просил пока не беспокоить. А это в залог оставил.

— А серьезно?

— Серьезно? Думаю, ищет он что-то. Какая-то у него своя идея.

— С собой у него ничего?

— Пустой.

— Ладно, подождем. — И Дубынин развернулся к базе.

— Мужики! — крикнул Семечкин, высовываясь из вагончика. — Концерт для вас! По заявкам!

Кешка и Алсахай, возившиеся у трактора, одновременно выпрямились.

— Давай скорей! — кричал Семечкин. — Ивану Федоровичу бабка вальс заказала. Умрешь! — Он скрылся.

— Для меня некому заказывать, — угрюмо сказал Кешка.

— И мне некому. Все равно хорошо, — убеждал Алсахай. — Пошли, дядя Леня! Музыку слушать будем!

— У меня своя музыка, — проворчал тот, прислушиваясь к мотору.

Звучали последние такты вальса. Оглянувшись на вошедших Алсахая и Кешку, Иван Федорович смущенно улыбнулся:

— Вспомнила старая. Беспокоится, как тут я…

— Шестой год работает в коллективе мостопоезда бульдозерист Сергей Казаков, — заторопилась диктор. — Отличный производственник, опытный специалист, ударник коммунистического труда Сергей Казаков в эти дни идет вместе с колонной к месту будущего моста через реку Иренгу. Идет, прокладывая своей могучей машиной путь остальным тракторам колонны, которые везут столь необходимый мостостроевцам груз. Сергей Сергеевич, у микрофона ваша жена Лидия Николаевна…

— Здравствуй, Сережа, — раздался вздрагивающий от волнения голос Лиды, и Сергей невольно улыбнулся. — Мы очень радуемся, когда узнаем, что у вас все идет благополучно. Но я все-таки беспокоюсь. Мы очень скучаем по тебе и ждем, когда ты вернешься…

Кешка вышел, хлопнув дверью.

— Ты спрашиваешь, как я? У нас все в порядке, все здоровы. Я тоже. Все подтвердилось, Сережа. Ты понял? Все подтвердилось.

Сергей встал.

— Жду тебя очень. До свидания, Сережа. Иннокентию передай, что Вовка простыл немного, но сейчас здоров, пошел в садик. Целуем тебя…

Зазвучала песня.

— А что подтвердилось, если не секрет? — спросил Семечкин.

— Дочка у нас будет, — смущенно сказал Сергей. — Или сын. Я не знаю точно.

— И никто еще не знает, — улыбнулся Иван Федорович. — Подождать придется.