Время новых дорог

— Черт, что ли? — подал реплику начавший прислушиваться к разговору Голованов.

— Зачем черт? — обиделся Бабушкин. — Черт злой, а этот добрый. Я руку поднял, а она светится. Кровь идти перестала.

— Так кто этот-то? — не отставал Кодкин. — Ты толком рассказывай, раз начал.

— Толком рассказываю, — обиделся Бабушкин. — Ты если ничего не понимаешь, лежи себе. Хозяин это ко мне пришел. Спасать чтобы.

— От которого ты убегал, что ли?

— Совсем дурачок ты. Хозяин наверху, вы его медведем называете. Он на своем месте хозяин, а этот на своем.

— Значит, черт. Сам говорил, что место чертово.

— Дай человеку рассказать спокойно, — рассердился Веселов. — Чего пристаешь на ровном месте? Спишь себе и спи, отдыхай.

— Нашел родную душу, — проворчал Кодкин. — Этот хоть свалился к черту, а ты сам к нему направился. По доброй воле.

— Разрешите дослушать, пожалуйста, — не выдержал Ефимов. — Любое, даже самое фантастическое на первый взгляд происшествие, покоится на вполне реальном основании. Надо только попытаться понять.

Заинтересовавшись разговором, подошли поближе Наташа и Пустовойт.

— Пока ничего фантастического, кроме этого непонятного света. Он вполне мог ему почудиться в его состоянии после падения. А еще я читал где-то недавно, есть такие светящиеся мхи. В определенный период они начинают светиться, — вмешался в бессмысленную, как ему казалось, беседу Пустовойт. — Интерпретации сего явления, у разных особей естественно, непредсказуемы и порой принимают самые фантастические толкования. Особенно в местах, подобных тем, в которых мы сейчас находимся.

— Места у нас действительно, — неожиданно вроде бы поддержал его Голованов. — С одной стороны, существуют, с другой — в любую минуту исчезнуть могут.

— Как это исчезнуть? — снова вмешался Кодкин, у которого сон явно не задавался.

— Элементарно, — объяснил Голованов. — После манипуляций и резолюций вышестоящего руководства. У них это не хуже, чем у черта получается.

— Коля, извините нас, пожалуйста, — умоляющим голосом попытался придать разговору первоначальное направление Ефимов. — Как вы спаслись все-таки? Кто вам помог?

— Золотая гора, однако, помогла, — загадочно улыбнулся Бабушкин. Ему явно польстило всеобщее внимание к его рассказу.

— А говорил — никаких там гор. Теперь гора откуда-то, — не унимался Кодкин.

— Зачем откуда-то? Там была. Внизу.

— Провал, что ли? — попытался уточнить Ефимов, снова что-то торопливо записывая.

— Зачем провал? Вниз идти долго надо, пока свет есть. Речка там, которую я слышал. Хорошая речка, чистая. Попил, умылся, совсем здоровым стал. Думаю себе: наверх никак не подняться, пойду вниз, однако. Идти легче. Речка тоже вниз бежит. Туман светлый, дорогу маленько видать.

— Там что, пещера или коридор какой? — спросил Зарубин, явно заинтересованный фантастическим рассказом.

— Коридор, однако. Как в шахте.

— Ты в шахте-то бывал когда? — проворчал Кодкин. — Или по телевизору в своей больнице видел?

— Зачем по телевизору? У вас тут рядом шахта есть. На том берегу. Я в ней сколько раз от дождя прятался. Обрушенная, правда, но пролезть можно. Костер разложу, переночую и дальше полетел. А там костра не разведешь — одни камни.

— Нету тут никаких шахт, — проворчал Старик. — И не было никогда. Здешнее золото на россыпях добывали.

— Ты не знаешь, Степаныч. Это сейчас добывали. А шахте тысяча лет. Может, больше, может, маленько меньше. Он когда рассказывал, точно назвал. Позабыл я. Думаю, какая разница — тысяча, две тысячи, мне все равно.

— Кто рассказывал? — спросил Веселов.

— Хозяин рассказывал. Я, когда до него там добрался, спрашиваю: «Куда теперь идти? Или здесь помирать буду?» Здесь, говорит, нельзя. Здесь я помер. Дальше иди. Иди и иди, пока живой свет не увидишь. Как увидишь, лети давай. Лети и лети, насколько сил хватит. Здесь тебе нельзя помирать. Здесь золото везде, я его караулю.

— С покойником, что ль, разговаривал?

— Зачем с покойником? С Хозяином.

— Он же сказал, что помер.

— Кому не скажешь, понять никак не могут. Говорят — привиделось тебе. Если я помру — помер, ты помрешь, тоже помер. А он помер и беречь остался. Золото беречь надо. Чтобы всем хватило.

— Я считаю, комментарии излишни, — снова вмешался Пустовойт. — Спасибо товарищу за интересный рассказ. Наш научный сотрудник постарается опубликовать его в своих научных отчетах. А нам, думаю, можно снова к столу. По посошку на сон грядущий.

— Лично я — за, — оживился Кодкин. — А то совсем сон перебил. Золото, золото… Ты его в глаза-то хоть видал? В Золотой горе побывал, а разбогатеть, смотрю, не получилось. Пожадничал, видать, твой Хозяин, не снабдил на дорожку.

— Говорит, бери, сколько унесешь. Только много не бери, а то летать не сможешь.

— Взял? — спросил Веселов и почему-то оглянулся на застывшую в глубоком раздумье Наташу.

— Маленько взял бабе показать. А то не поверит.

— Поверила?

— Кто ж знает? Баба есть баба. Все равно ушла, когда заболел.

— Было бы это золото, осталась бы, — прокомментировал Кодкин, слезая с нар и направляясь к столу.

— Могу показать, — обиделся Бабушкин.

— Покажи, — сразу согласился Веселов.