— Без обсуждения, — перебил Каргин.
— ...ведет кровь отца, — закончил фразу Р.Т.
— Какого еще отца? — с отвращением посмотрел на него Каргин и, не дожидаясь ответа, скрылся в
Там он стащил мокрую одежду, натянул на себя неприятно постреливающий электричеством спортивный костюм. Для Р.Т. среди сваленных в углу образцов изделий российской швейной промышленности отыскалось странное одеяние под названием «
— Или ты предпочитаешь
В полете он крылато и грозно распростерся, словно вырвавшийся из домны или мартена демон.
— Спроси у матери, — ловко поймал халат Р.Т.
— Мой отец — Иван Коробкин! — отчеканил Каргин. — Он умер десять лет назад.
— Я не настаиваю, брат, — уставился на бирку Р.Т.
— Но даже если допустить
— И
— Кем? — не понял Каргин.
— Был такой секретный комсомольско-молодежный проект в самом начале пятидесятых, — отстраняя халат от тела, объяснил Р.Т. — Тогда казалось, что ядерная война вот-вот. Было решено создать банк спермы, чтобы, значит, сберечь генофонд нации. Отобрали пять тысяч лучших из лучших — студентов, спортсменов, офицеров, героев труда, возможно, даже... — яростно почесал плечо, — металлургов! Их называли в документах «
— Как же он попал в их число? — внимательно наблюдая за
— Сначала брали сперму на пробу, — тихо произнес, мужественно выдерживая пытку халатом, Р.Т. — Потом некоторых отсеяли. Я думаю, он случайно проскочил на замену. Наверное, были хорошие показатели — какая-нибудь повышенная активность сперматозоидов или что-то еще... Банк хранился в бункере под Челябинском, а как началась перестройка, его нашли, приватизировали, расконсервировали, ну и стали загонять богатым бабам.
— Бред! — схватился за голову Каргин.
— Брат, я не настаиваю, — как показалось Каргину, с некоторой даже обидой заметил Р.Т. — Он пять лет учился с твоей матерью в одной группе в институте. Кому она доверила везти тебя в этот... как его... Мамедкули к деду? Почему она рассталась с твоим... Как ты сказал его фамилия, Корзинкиным? И наконец, почему он все эти годы жил у нее на даче в сарае?
— Потому что она любит... животных! — крикнул Каргин.
— Брат, — спокойно, но твердо произнес Р.Т., — давай не будем оскорблять своих родителей.
— Ты прав, извини. — Каргину стало стыдно. — Мы взрослые люди. Все это уже не имеет значения.
— Для меня имеет, — поднялся со стула, приблизился к окну Р.Т. — Я счастлив, что обрел отца и... брата. Теперь он, ты и твоя мать — моя семья. Странно, — тихо сказал он, — как быстро согревает этот халат...
— Мальчики, а вот и я! — вбежала в кабинет запыхавшаяся секретарша. — Взяла жареную семгу, пирожки с картошкой, да, еще копченое сало, ну, там огурчики-помидорчики, зелень, то да сё. — Поставила на стол бумажные пакеты. — Знаете, чем я вас угощу?
— Знаю, — обреченно вздохнул Каргин, — фирменным самогоном твоей бабушки. Семьдесят градусов на калгане, двойная перегонка.
— Точно! — подтвердила секретарша. — Даже я с вами выпью рюмочку!
Каргин смутно помнил, сколько самогона выпили, что говорили секретарша и Роман Трусы, когда именно его взгляд упал на высыхающий на подоконнике экспедиционный пиджак.