Вражда, Любовь и Напарники

— Нет, — соврала я, чувствуя на себе чужие взгляды ­— злорадствующие, предвкушающие. Наверняка в их глазах я жертва, которую вот-вот начнут истязать.

— А стоило бы, — посоветовал Джозеф, первым проникая в комнату. — Заходи, мое терпение не безгранично.

Зло посмотрев бандиту в глаза, я перешагнула порог. Его губы сложились в подобие улыбки, а дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась.

***

Макс

— Ты и правда справился всего за час. — Дуайт Лин оторвал взгляд от карты подземелий.

Стулья опустели, и за столом сидел лишь бывший куратор Раженской.

— Как и обещал, — ответил я, передавая ему жетон, на одной стороне которого был изображен герб рода Дарлингов, и золотые монеты — плату за вход.

— Завидная обязательность, — заметил мужчина, сгребая все.

— Вы же знаете, что дело не в ней. — Я раздраженно поморщился, вспоминая свой визит. Вряд ли какая другая ситуация заставила бы меня обратиться к отцу. Я столько лет приучал себя к самостоятельной жизни без надежды на богатство рода, и за одну ночь все усилия пошли прахом. Но я не жалел об этом ни секунды.

Меня проводили в главный зал ­— помещение с высокими потолками и фресками на стенах. Представленные на них сцены сражения будто соревновались между собой в кровавости и масштабе происходившего.

Двустворчатые двери в глубину поместья охраняли еще двое стражников, чьи взгляды неотрывно следовали за мной.

Глубоко вдохнув, я будто погрузился в детство — мрачное, тяжелое, наполненное нравоучениями.

— Вставай, — гневно бросает мне отец. Легкие адски болят, меня только что подняли на несколько метров, а затем сбросили вниз.

В то время раз в неделю мы сходились в битве, один на один. Мне нельзя допускать повышение уровня, иначе занятий с учителями станет еще больше, а они и теперь занимают практически все мое время.

Мне четырнадцать. И с каждым разом эти спарринги все больше напоминают истязание. Я пытаюсь подняться, но вместо помощи отец ногой надавливает на мою грудь, заставляя вновь распластаться на полу.

— Я не могу, — наконец без сил признаюсь я.

Отец склоняется ниже и отвешивает мне звонкую пощечину.

— Нет ничего, что не может мой сын, — с холодной яростью говорит он. — Мы Дарлинги. Наш род существует с самых древних времен. И первое, чему ты должен научиться, — никогда не падать.

«Милые сердцу воспоминания не заставили себя ждать. Даже такое может навевать ностальгию», — подумал я, продолжая изучать обстановку.

Мысли о Раженской даже здесь не давали мне покоя. Я вновь подумал о том, с чего началась наша вражда.

С таким воспитанием… Неудивительно, что я пришел в ярость после проигрыша на занятии по боевой подготовке. Тогда я вполне искреннее желал ее придушить.

Двустворчатые двери с грохотом открылись, ударившись о стену и повредив драгоценную отделку. Итан Дарлинг ворвался внутрь, с растрепанными волосами и в халате все с тем же гербом рода на груди.

Он так гордился своим происхождением, что я не удивлюсь, если герб окажется на всей мебели в его покоях.

— Да как ты смеешь… — Лицо мужчины исказилось от гнева.

— Доброй ночи, отец, — перебил я, отмечая, насколько же мы похожи.

Практически копия друг друга. Так давно не видел его, что уже забыл об этом. Те же глаза, волосы, лицо — только взгляд совсем другой.

— Ты потерял возможность зваться моим сыном, когда ушел! — ответил он, гневно вздымая указательный палец.

— Ладно, тогда Итан, — легко согласился я, и это взбесило его еще сильнее. Он попытался дать мне пощечину, но ладонь лишь вспорола воздух.

— Давай без рукоприкладства, я не хочу потом лечить ни себя, ни тебя. — Давно прошли те времена, когда он имел надо мной власть.

Повисла тишина. Несмотря на все усилия охраны сохранить невозмутимый вид, это получалось паршиво. Отец застыл, ошарашенный тем, что я посмел увернуться, а потом, оглянувшись, тем же дрожащим от ярости тоном приказал:

— Все прочь! Быстро! Оставьте нас одних!

К тому моменту, как помещение опустело, Итан Дарлинг уже совладал с эмоциями и мог слушать.

— Зачем явился?! Предупреждаю сразу, я не приму тебя обратно, даже если будешь умолять, — сказал он, оценивающе смотря на меня и пытаясь просчитать. Мы не встречались больше шести лет, а это бесспорно большой срок.

О, я готов был поклясться, что он жаждал увидеть мое раскаяние… Отец, как и все люди, любил потешить свою гордость.

— Нет, я пришел не за этим. Появилось дело. Мне нужен пропуск в тоннели под столицей.

— И ты думаешь, что я тебе его дам? — Его голос сочился ядом и скептицизмом. — Ты лишился всех привилегий, уйдя из семьи.

— Дело не в привилегиях. Во-первых, я в курсе, с чьей легкой руки снабжаются подпольные лавки магического оружия, то же самое касается и не уплачиваемого налога на магический металл, который ты поставляешь через море. И это лишь верхушка айсберга.

Меня обучали, раскрывали все тайны семейного бизнеса на протяжении нескольких лет. Я слишком много знал. Не удивлюсь, что после этого случая отец пожелает меня убить. Такое вполне в его стиле.

— Да как ты…