Врата. За синим горизонтом событий

Это моя вина. Если бы я сразу выслушал Альберта, то не был бы, вероятно, последним человеком на Земле, узнавшим, что вся беда исходит из принадлежащей мне собственности. Это первое, что пришло мне в голову, и я думал о возможной ответственности и преимуществах, пока он рассказывал. Первое и самое главное — источник на фабрике. «Если бы я только сопоставил вовремя данные, — винил он себя, — мы бы установили источник годы назад. И было множество других намеков, согласующихся с их фотонной природой».

— С какой природой?

— Это электромагнитные колебания, Робин, — объяснил он. Набил табак в трубку и потянулся за спичками. — Понимаете, дело во времени передачи. Приступ начался в тот момент, как мы получили с фабрики сообщение о происшедшем.

— Минутку. Ведь у хичи есть радио-быстрее-света. Почему они его тут не использовали?

— Ах, Робин! Если бы мы только знали это! — он зажег трубку. — Я могу только предположить, — пуф, пуф, — что этот особый эффект не совместим с их обычными способами передачи сообщений, но о причинах этого не могу даже гадать. И, конечно, — продолжал он, — сразу возникает множество вопросов, на которые у нас пока нет ответов.

— Да, — согласился я, но не стал спрашивать о них. Меня интересовало кое-что другое. — Альберт! Покажи корабли и станции, с которых ты получаешь информацию из космоса.

— Конечно, Робин. — Развевающиеся волосы и морщинистое приветливое лицо растаяли, и голографический экран заполнился изображением околосолнечного пространства. Девять планет. Полоска пыли — это пояс астероидов. И далеко за всем этим порошковая оболочка — облако Оорта. И примерно сорок светящихся точек. Изображение было дано в логарифмической шкале, иначе оно бы не вместилось; размеры планет и искусственных сооружений значительно увеличены. Голос Альберта объяснил: — Четыре зеленых корабля наши, Роберт. Одиннадцать синих объектов — установки хичи; круглые только обнаружены, на тех, что в форме звезд, побывали люди; на большинстве из них есть экипажи. Остальные корабли принадлежат другим коммерческим организациям или правительствам.

Я рассматривал изображение. Не очень много огоньков вблизи зеленого огня и голубой звезды, обозначающей Пищевую фабрику. «Альберт? Если бы мы направили другой корабль к фабрике, какой из них долетел бы туда всего быстрее?»

Он появился в нижнем углу экрана, хмурясь и жуя трубку. Начал мигать золотой огонек возле Сатурна. «Это бразильский крейсер. Он только что покинул базу на Тритоне. Мог бы долететь за восемнадцать месяцев, — сказал Альберт.

— Я показал только те корабли, которые входят в мою радиолокацию. Есть еще несколько, — повсюду возникли новые огоньки, — они могли бы долететь быстрее, если у них достаточно горючего и припасов. Но ни один не доберется быстрее чем за год».

Я вздохнул. «Убери это, Альберт. Мы столкнулись с чем-то неожиданным».

— С чем именно, Робин? — спросил он, снова заполнив экран, удобно положив руки на живот.

— Этот кокон. Не знаю, как с этим справиться. Не вижу его смысла. Для чего он служит, Альберт? Можешь высказать предположения?

— Конечно, Робин, — ответил он, оживленно кивая. — Мои лучшие предположения имеют очень низкую вероятность, но это потому, что слишком много неизвестных. Скажем так. Допустим, вы хичи, что-нибудь вроде антрополога, и вы хотите последить за развитием цивилизации. Эволюция длится долго, и вам не хочется все это время сидеть здесь. Вам хочется делать просмотры, скажем, через каждые несколько тысяч лет, что-то вроде срезов. Если у вас есть такой кокон, вы можете посылать кого-нибудь на Пищевую фабрику, может, каждую тысячу лет или больше, ложиться и мгновенно чувствовать, что происходит. Это заняло бы только минуты. — Он помолчал немного, думая, потом продолжал. — Потом — но это предположение на основе предположения, я даже не стал бы вычислять его вероятность, — потом вы находите что-то интересное и тогда можете заняться более глубоким исследованием. Вы можете пойти дальше. Можете заняться внушением. Кокон не только воспринимает, ной передает, отсюда и приступы лихорадки. Видимо, он может передавать концепции. Мы знаем, что в истории человечества многие великие изобретения появлялись одновременно и, по-видимому, независимо друг от друга. А может, это внушение хичи с помощью кушетки?

Он сидел, попыхивая трубкой и улыбаясь мне, а я думал о его словах.

Сколько ни думал, яснее не становилось. Страшнее, может быть. Но успокоиться не на чем. Мир фундаментально изменился с тех пор, как первые астронавты открыли туннели хичи на Венере, и чем дальше продолжаются исследования, тем больше он меняется. Заброшенный ребенок, играя чем-то таким, что сам не понимал, на десять лет вверг человечество в приступы безумия. Если мы будем продолжать играть тем, чего не понимаем, что еще покажут нам хичи?