Врата. За синим горизонтом событий

Поскольку Мечников почти пообещал поделиться со мной опытом, имело смысл поговорить с ним, но я не хотел действовать разумно. Убедившись, что он вернулся без находок и ничего не получил, кроме мизерной премии, я не пожелал с ним видеться.

Ничего особенного я в то время не делал. Просто болтался по туннелям Врат и занимался самоедством.

Врата не самое удобное во Вселенной место для жизни, но я находил себе вполне пристойные занятия. Это все же было лучше, чем на пищевых шахтах. Каждый час приближал получение отчета ксенотехников, но я умудрился большую часть времени об этом не думать. После длительных прогулок торчал в «Голубом Аду», знакомился с туристами, членами экипажей крейсеров, новичками, продолжавшими прибывать с перенаселенных планет. Вероятно, я искал новую Клару и не находил.

Я перечитал письма, которые написал ей на пути с Врат-2, и без сожаления порвал их. Вместо этого я сочинил короткую записку, в которой извинялся и говорил, что люблю ее. Затем я попросил передать этот текст по радио на Венеру. Но Клары там не оказалось! Я забыл, как медленно происходит движение по орбитам Хоманна. Корабль, в котором она улетела, нашли довольно легко – он постоянно находился на прямоугольной к эклиптике орбите, встречался с другими кораблями, летящими в плоскости эклиптики, и обменивался с ними пассажирами и грузом. Этот корабль сначала встретился с летящим на Марс фрейтером, затем с роскошным венерианским лайнером. Клара, очевидно, перешла на один из этих гигантов, но на какой именно, неизвестно. Оба эти корабля должны были достичь пункта назначения только через месяц.

Я послал на каждый корабль копии записки, но ответа не последовало.

Попутно я познакомился с девушкой-артиллеристом с бразильского крейсера. Ее привел Френси Эрейра.

– Моя двоюродная сестра, – представил он ее, а потом наедине сказал мне: – Боб, ты должен знать, что у меня нет никакого родственного чувства к сестре.

Экипаж крейсера постоянно проводил время на Вратах, и хотя это были не Вайкики и не Канны, но по сравнению с боевым кораблем здесь они ощущали себя как в раю.

Сузи Эрейра была очень молода. Она сказала, что ей девятнадцать лет – в бразильский флот принимают с семнадцати, – но даже и на столько она не выглядела. Сузи не очень хорошо говорила по-английски, но чтобы выпивать вместе в «Голубом Аду», много разговаривать не требовалось. А в постели ее английский меня совсем не интересовал – наши тела прекрасно справлялись и без пустой болтовни.

Но Сузи могла проводить здесь только один день в неделю, и у меня оставалось очень много времени, которое нужно было чем-то заполнить.

Я испробовал все: повышенную группу обучения, психоделические упражнения с групповыми объятиями с последующим избавлением от взаимной враждебности. Серию лекций о хичи старика Хеграмета. Программу лекций по астрофизике с уклоном в сторону научных премий Корпорации. Тщательно распределяя время, я умудрялся заниматься этим одновременно, а решение откладывалось со дня на день.

Не хочу создавать впечатление, что я сознательно убивал время. Я просто проводил день за днем в учениях, и каждый мой день был заполнен. Во вторник появлялись Сузи и Френси Эрейра, и мы втроем шли на ленч в «Голубой Ад». Потом Френси отправлялся по своим делам, или подхватывал девушку, или купался в озере Верхнем, а мы с Сузи шли ко мне и к моим сигаретам с наркотиком, чтобы плыть по теплым водам постельных удовольствий. После обеда мы тоже развлекались как могли. По вечерам во вторник проходили лекции по астрофизике, и мы слушали о диаграмме Герцшпрунга – Рассела, о красных гигантах и карликах, о нейтронных звездах и черных дырах. Профессор оказался старым толстым любителем девочек из какого-то захудалого колледжа вблизи Смоленска, но даже сквозь его сальные шутки просвечивала поэзия и красота. Он говорил о старых звездах, которые дали жизнь нам всем, щедро разбрасывая силикаты и карбонат магния в пространстве, из чего, собственно, и образовались все планеты, и углеводороды, благодаря чему появилась жизнь. Он рассказывал о нейтронных звездах, которые искривляют поле тяготения. Мы об этом уже знали, потому что два корабля были разрезаны на куски, выйдя в нормальное пространство слишком близко от таких водородных карликов. Он говорил о черных дырах, этих загадочных мусоросборниках, на месте которых когда-то были массивные звезды. Теперь их можно было обнаружить только потому, что они поглощают все, включая свет. Эти гиблые звезды не просто изгибают поле тяготения, они заворачиваются в него, как в одеяло.

Профессор описывал звезды, разреженные, как воздух, огромные облака светящегося газа. Говорил о предзвездах в туманности Орион, только сейчас разогревающихся газовых сгустках, которые через миллионы лет могут превратиться в солнца. Лекции его были очень популярны, на них показывались даже ветераны вроде Шики или Дэйна Мечникова.