Врата. За синим горизонтом событий

– Не было. Но она считает, что должна поделиться с вами. Немного поделиться, разумеется. Хотя, – Эмма снова заглянула в бумаги, – двадцать пять сотен плюс пятьдесят пять сотен – всего на вашем счету получается восемь тысяч долларов.

Восемь тысяч долларов! Я направился к шахте, схватился за ведущий вверх кабель и задумался. Особой разницы нет, восемь тысяч или ничего. Конечно, этого не хватит, чтобы оплатить стоимость поврежденного корабля. Во всей Вселенной не найдется достаточно денег, если с меня потребуют оплатить восстановление корабля – отремонтировать его невозможно.

С другой стороны, теперь у меня на восемь тысяч долларов больше, чем было до сегодняшнего дня.

Естественно, я отпраздновал появление денег, купил выпивку в «Голубом Аду». Пока пил, я думал о том, какие у меня перспективы. Чем больше я думал, тем сильнее они сжимались.

Меня, конечно же, признают виновным, это несомненно, и предъявят иск по меньшей мере в несколько сотен тысяч. Но у меня нет таких денег. Счет может быть и большим, но это уже не важно – когда заберут все, что у тебя есть, больше уже брать нечего.

Меня расстраивало, что мои кровные восемь тысяч долларов с рассветом могли расстаять, как первый снег. Как только поступит отчет ксенотехников с Врат-2, Оценочная комиссия соберется снова и обдерет меня как липку. Поэтому я решил, что нет особой причины беречь деньги. Их можно было тратить.

Я не мог думать и о возврате к моей прежней работе – высаживанию ив, даже если бы мне и предоставили такую возможность. Ведь Шики уволили с должности старшего озеленителя, а работать под начальством кого-то другого мне казалось унизительным.

Меня не оставляла мысль, что как только вынесут приговор, все деньги с моего счета исчезнут, а меня подвергнут вполне гуманной казни – без скафандра выбросят в открытый космос.

Если бы тут вовремя оказался идущий на Землю корабль, я мог бы улететь на нем и вскоре оказался бы в Вайоминге. Там я попробовал бы заняться своей прежней работой в пищевых шахтах. Но если корабля не окажется, мне можно будет надеяться только на чудо. Возможно, мне удалось бы наняться на американский или бразильский крейсер, но это если за меня захочет похлопотать Френси Эрейра. Тогда можно было бы переждать на борту, пока не появится подходящий корабль.

Поразмыслив, я решил, что шансов на благополучный исход очень мало. Лучше всего было бы действовать до того, как комиссия примет окончательное решение. И тут у меня намечались две возможности. Я мог улететь на Землю, на пищевые шахты Вайоминга, не дожидаясь решения комиссии. Или мог снова вылететь в космос.

Прекрасный выбор. Одна означала навсегда отказаться от надежды на приличную жизнь… другая пугала меня до глубины души.

Врата похожи на клуб, в котором никогда не знаешь, какие из его членов в городе. Луиза Форхенд улетела, а семейную крепость остался удерживать ее муж Сесс. Он ждал ее или единственную оставшуюся дочь, чтобы улететь самому. Сесс помог мне снова поселиться в моей комнате – ее временно занимали три мадьярки, которые улетели на трехместном корабле. Переселение не потребовало больших усилий – у меня ничего не было, кроме недавних покупок.

Единственным постоянным аборигеном Врат оставался Шики Бакин, он всегда находился здесь и всегда был дружелюбен. Я спросил, не было ли каких-нибудь известий о Кларе, но он ничего не слышал.

– Улетай снова, Боб, – посоветовал Шики. – Это единственный выход.

– Да. – Мне не хотелось с ним спорить. Конечно, Шики был прав. – Может, и полечу… – сказал я. – Хотел бы я не быть трусом, Шики, но я трус. Просто не знаю, смогу ли снова войти в корабль. У меня нет смелости ежедневно в течение ста дней смотреть в лицо смерти.

Он засмеялся и слетел со шкафа, чтобы потрепать меня по плечу.

– Так много смелости и не нужно, – проговорил он, возвратившись на шкаф. – Она требуется, только когда заходишь на корабль. А потом можно трусить сколько угодно, у тебя просто не будет выбора.

– Я думаю, что справился бы с собой, – задумчиво произнес я, – если бы теория Мечникова о цветах оказалась правильной. Но некоторые вылетевшие с «безопасной» установкой уже погибли.

– Это только статистические данные, Боб. И правда, что есть установки, соответствующие лучшим результатам. Конечно, здесь есть определенный риск. Но есть и шанс.

– Те, что погибли, все равно мертвы, – ответил я. – Может, я и поговорю еще с Дэйном.

Шики удивленно посмотрел на меня.

– Он в полете, Боб.

– Когда?

– Сразу вслед за тобой. Я думал, ты знаешь.

Некоторое время я усиленно размышлял, что бы еще сказать Шики, и наконец спросил:

– Он нашел то, что искал?

Шики подбородком почесал плечо, сохраняя равновесие легкими взмахами крыльев. Потом слетел со шкафа и направился к пьезофону.

– Посмотрим, – сказал он и нажал кнопку. На экране появилась доска новостей. – Рейс 88–173, – прочитал Шики. – Премия 150 000 долларов. Не очень много.

– Я думал, он получит больше.

– Что ж, – философски проговорил Шики, продолжая читать, – не получил. Тут говорится, что он вернулся вчера вечером.