Врата. За синим горизонтом событий

– Дорогая Клара, – не глядя на нее, торжественно начал я, – я не могу тебе позволить кормить меня, потому что рано или поздно тебя это начнет раздражать. А если ты поведешь себя не так, как я ожидаю, буду раздражаться я. У меня просто нет денег. Если ты хочешь поесть не в общей столовой, ступай одна. И я больше никогда не буду брать у тебя сигареты, выпивку или фишки в казино. Так что если желаешь поесть, иди ешь. Увидимся позже. Может, пойдем погуляем.

Она вздохнула.

– Близнецы никогда не умеют распоряжаться деньгами, – с сожалением проговорила она, – но в постели они хороши.

Мы оделись и пошли в общую столовую, где нужно стоять в очереди с подносом и есть стоя. Пищу там подавали не такую уж и плохую, если не задумываться, на чем она выросла. И цена вполне устраивала таких, как я. Еда здесь фактически ничего не стоила. Некоторые утверждают, что если питаться только в столовой, то все потребности организма полностью удовлетворяются. Но для этого нужно было съедать все. Одноклеточный протеин и растительный протеин не удовлетворяют потребностей организма отдельно друг от друга, так что недостаточно съесть только соевое желе или бактериальный пудинг. Нужно было проглотить и то и другое.

Есть и еще одна причина, по которой не все ходят обедать в столовую. Эта кормежка вызывает образование большого количества метана, и все побывавшие на Вратах знают, что такое «вонь Врат».

После трапезы мы отправились на нижние уровни. По дороге мы много не говорили. Вероятно, оба думали, куда же мы идем.

– Хочешь погулять? – спросила Клара.

Я взял ее за руку, и мы отправились наобум. Иногда такие прогулки забавны. Некоторыми заросшими ивами туннелями никто больше не интересовался, а за ними находились пустые пыльные ходы, где никто не позаботился посадить деревья. Обычно там светло от древних стен хичи – голубой металл продолжал тускло светиться. Случалось, правда, не в последнее время, а лет шесть-семь назад, в таких туннелях находили артефакты хичи. Так что, шатаясь по туннелям, мы никогда не знали, наткнемся в них на находку, которая принесет премию, или нет.

Но я не испытывал энтузиазма, хотя какой уж тут энтузиазм, когда у меня просто не было выбора.

– А почему бы и нет? – сказал я несколько минут спустя, увидев, где мы находимся. – Пошли в музей.

– Хорошо, – ответила она, неожиданно заинтересовавшись моим предложением. – Знаешь, там оборудовали новую экспозицию. Мечников рассказывал мне о ней. Ее открыли, когда мы были в полете.

Мы изменили направление, спустились на два уровня и отправились к музею.

У самого входа в музей появилось новое помещение, почти сферическое, около десяти метров в диаметре, и нам пришлось прицепить крылья, как у Шики, чтобы попасть внутрь. Крылья висели на стойке у входа. Ни я, ни Клара никогда раньше ими не пользовались, но это оказалось совсем нетрудно. На Вратах вы так мало весите, что легче было бы летать, чем ходить, если бы только нашлось достаточно места для птичьих полетов.

Мы через порог влетели в сферу и оказались в самом центре вселенной. Стены помещения были заняты шестиугольными панелями, на каждую из какого-то скрытого источника проецировалась сцена – вероятно, это было цифровое изображение на жидких кристаллах.

– Как красиво! – воскликнула Клара.

Вокруг нас расстилалось нечто вроде глобограммы всего, что было найдено кораблями старателей. Звезды, туманности, планеты, спутники. Каждая панель показывала независимую картину, так что нас окружала панорама из ста двадцати восьми отдельных сцен. Затем изображения поменялись, и так продолжалось все время. В какой-то момент вся сфера оказалась занятой мозаичным изображением галактики М-31, видимой бог знает с какой точки.

– Вот это да! – сказал я возбужденно. – Это действительно здорово! – И очень похоже на правду. Как будто побывал во всех рейсах сразу, без этой тяжелой нудной работы, без неудобств и постоянного страха.