Врата. За синим горизонтом событий

– Дешевое – это дешевое, – сказал я. – В молодости я провел два года с психоаналитическими машинами, после того… после того, как у меня все смешалось.

– Но с тех пор ты уже двадцать лет держишься, – разумно возразила она. – Я остановлюсь на этом. Пока по крайней мере.

Я дружески похлопал ее по руке.

– Любой твой шаг – правильный, – мягко сказал я. – Мне кажется, что мы с тобой будем лучше ладить, если ты избавишься от старого вздора о правах рождения. У нас у всех это есть, но я предпочел бы, чтобы ты сердилась на меня, а не на суррогат твоего отца или кого-нибудь еще.

Она повернулась и пристально посмотрела на меня. Даже в бледном свете металлических стен хичи я увидел удивленное выражение на ее лице.

– О чем это ты говоришь?

– О твоих проблемах, Клара. Я знаю, требуется немало смелости, чтобы признаться, что тебе нужна помощь.

– Ну, Боб, – проговорила она, – храбрость действительно нужна, но мне кажется, ты не понимаешь, в чем проблема. Ладить с тобой для меня не проблема. Возможно, ты сам – проблема. Не знаю. Меня беспокоят увертки. Неспособность принять решение. Я все время откладываю вылет. И, не обижайся, беру в качестве компаньона для вылета – Близнеца, то есть тебя.

– Ненавижу этот твой астрологический бред.

– У тебя действительно смешанная личность, Боб. И я, кажется, пользуюсь этим. И мне это не нравится.

К тому времени мы совершенно проснулись, и казалось, у нас имеются две возможности продолжения разговора. Мы могли начать: «но-ты-сказал-что-меня-любишь» и «я-не-могу-перенести-эту-сцену», и либо закончили бы сексом, либо открытым разрывом. Но могли и отвлечься на что-нибудь другое. Мысли Клары, очевидно, развивались в том же направлении, потому что она выскользнула из гамака и начала одеваться.

– Пошли в казино, – весело предложила она. – Я чувствую, что сегодня мне повезет.

Не было ни кораблей, ни туристов. Да и старателей было совсем немного. Почти все отправились в полет за прошлые недели. Половина столиков в казино не действовала, на них надели зеленые чехлы. Клара нашла место за столом для блэкджека, купила стопку стодолларовых фишек, и крупье разрешил мне бесплатно посидеть рядом с ней.

– Говорю тебе, сегодня у меня счастливая ночь, – сказала она, когда через десять минут выиграла больше двух тысяч долларов.

– Ты хорошо играешь, – подбодрил я ее, но мне совсем не было весело. Я встал и немного побродил вокруг. Дэйн Мечников осторожно скармливал автомату пятидолларовые монеты, но, кажется, не был настроен разговаривать со мной.

Никто не играл в баккара. Я сказал Кларе, что пойду выпью кофе в «Голубой Ад». Там он стоил пять долларов чашка, но когда мало посетителей, могли повторить бесплатно.

Клара искоса улыбнулась мне, но не оторвала взгляда от карт.

В «Голубом Аду» Луиза Форхенд пила коктейль – ракетное горючее с водой. На самом деле это, конечно, не ракетное горючее, а просто старомодное белое виски, которое гонят из всего, что растет в гидропонических танках.

Луиза посмотрела на меня с приветливой улыбкой, и я сел рядом с ней. Мне пришло в голову, что ей должно быть очень одиноко. Она была… ну, не знаю, как выразиться поточнее, но она была самым безопасным, нетребовательным человеком на Вратах. Все от меня чего-то хотели или отказывались принять что-то. Луиза – совсем другое дело. Она была лет на десять старше меня, но выглядела прекрасно. Как и я, Луиза носила только стандартную одежду Корпорации – комбинезон одного из трех неярких цветов. Но свой комбинезон она переделала, превратив его в костюм с облегающими шортами и свободной курткой.

Я обнаружил, что она наблюдает, как я осматриваю ее, и почувствовал некоторое замешательство.

– Ты хорошо выглядишь, – позволил я себе сделать комплимент.

– Спасибо, Боб. Все казенное. – Она улыбнулась. – Я никогда не могла позволить себе что-нибудь другое.

– Тебе ничего не нужно, у тебя все есть, – искренне сказал я, и она сменила тему.

– Корабль прибывает, – сообщила она. – Говорят, вылетел очень давно.

Я знал, что это для нее значит, и понял, почему она сидит в «Голубом Аду», а не спит в такой поздний час. Знал, что она беспокоится о дочери, но Луиза не позволяла себе показывать это. У нее было очень здравое отношение к полетам. Она боялась, конечно, но вполне разумно и сдержанно. Это не останавливало ее, чем я и восхищался.

Она все еще ждала возвращения кого-нибудь из членов своей семьи, чтобы снова записаться в полет. Форхенды так договорились: когда кто-нибудь возвращается, его обязательно ждет кто-то из членов семьи.