Врата судьбы

– Кажется, нет, – ответил Томми. – Я даже не знаю, о чем еще спросить.

– Мы продолжим наводить справки и, как вы понимаете, не только здесь. Возможно, мне придется выехать в Лондон или в другие районы. Мы все примем участие в розыске. Это понятно?

– Я хочу попытаться оградить Таппенс – мою жену – от того, чтобы она не попала в какую-нибудь историю… но это довольно сложно.

– С женщинами всегда непросто, – согласился инспектор Норрис.

Эту сентенцию Томми повторил позже, когда сидел возле постели Таппенс и наблюдал, как она ест виноград.

– А ты что, никогда не вытаскиваешь косточки?

– Обычно нет, – ответила Таппенс. – На это уходит слишком много времени, правда? Не думаю, что они могут причинить какой-то вред.

– Ну, если до сих пор с тобой ничего не случилось, а ты делаешь это всю жизнь, то я не думаю, что тебе что-то грозит, – сказал Томми.

– Что тебе сказали в полиции?

– Именно то, что мы и ожидали услышать.

– У них уже есть подозреваемые?

– Они говорят, что это работа не местных.

– А с кем ты там встречался? Кажется, его зовут инспектор Уотсон, правильно?

– Нет. На этот раз был инспектор Норрис.

– Вот как! Этого я не знаю… Что еще он говорил?

– Он сказал, что женщин очень трудно держать в узде.

– Да неужели? – произнесла Таппенс. – Как ты думаешь, он ожидал, что ты мне это расскажешь?

– Может быть, и нет, – ответил Томми, вставая. – Я должен сделать пару звонков в Лондон. Я не появлюсь там пару дней.

– Ты спокойно можешь ехать. Я здесь в полной безопасности. За мной присмотрит Альберт и все остальные. Доктор Кроссфилд оказался очень мил и теперь наблюдает за мной, как курица-наседка за своими цыплятами.

– Мне надо купить продукты для Альберта. Тебе что-нибудь захватить?

– Да, – ответила Таппенс. – Купи мне дыню. Что-то мне все время хочется фруктов. Ничего, кроме фруктов.

– Хорошо, – пообещал ее муж.

II

Томми набрал лондонский номер телефона.

– Полковник Пайкэвей?

– Да, слушаю вас. Томас Бересфорд, правильно?

– Так вы узнали мой голос! Я хотел сообщить, что…

– Что-то насчет Таппенс. Я уже обо всем слышал, – сказал полковник Пайкэвей. – Так что ничего не говорите. И оставайтесь на месте день, два, а то и неделю. Не приезжайте в Лондон. И сообщайте обо всем, что будет с вами происходить.

– Думаю, что нам надо кое-что привезти вам…

– Пусть оно пока побудет у вас. И пусть Таппенс припрячет его получше.

– Это она умеет. Совсем как наш пес. Он прячет кости в саду.

– Я слышал, что он преследовал человека, который стрелял в вас, и изгнал его с вашего участка…

– Очевидно, что вы знаете об этом абсолютно все.

– А мы всегда все знаем, – ответил полковник Пайкэвей.

– Нашему псу удалось его ухватить, и он вернулся с клочком брюк в зубах.

Глава 12 Оксфорд, Кембридж и Лоэнгрин

– Приветствую, – произнес полковник Пайкэвей, выдыхая клубы дыма. – Прошу прощения за столь неожиданный вызов, но я решил, что лучше встретиться с вами лично.

– Как я полагаю, вы знаете, что в последнее время у нас происходили неожиданные вещи, – сказал Томми.

– Вот как! А почему вы думаете, что мне об этом известно?

– Потому что вам все всегда известно.

Полковник Пайкэвей засмеялся.

– Ха! Цитируете меня в моем же присутствии? Да, я действительно так говорил. Мы действительно знаем все. Для этого мы здесь и сидим. Она действительно еле-еле спаслась? Я о вашей жене, как вы понимаете.

– Ничего подобного, но все действительно могло кончиться довольно плачевно. Думаю, что вы уже знаете все детали; или хотите, чтобы я рассказал вам?

– Если хотите, то вкратце. Кое о чем я еще не слышал, – сказал полковник Пайкэвей. – А именно – о Лоэнгрине. Улыбка – курица – вот те на. А ваша жена, знаете ли, большая умница. Сразу все поняла. Звучит совершенно по-идиотски, но смысл во всем этом есть.

– Сегодня я привез вам результаты, – пояснил Томми. – Мы прятали их в жестянке для муки до того, как я отправился к вам на встречу. Я не хотел доверять их почте.

– И правильно.

– Они в жестяной коробке – хотя это не жесть, а металл получше, – и лежали в Лоэнгрине. В голубом Лоэнгрине. В Кембридже – садовом фаянсовом табурете Викторианской эпохи.

– Я сам помню такие. У меня в деревне жила тетушка, у которой было два таких.

– Содержимое тайника очень хорошо сохранилось – было зашито в брезент. Внутри, скорее всего, письма. Наверное, они успели здорово разрушиться, но, полагаю, специалисты…

– Уверен, что с этим мы успешно справимся.

– Вот эта коробка, – сказал Томми. – Кроме того, у меня для вас список тех вещей, которые мы сочли необходимыми записать. Таппенс и я. Об этих вещах или упоминалось в разговорах, или нам о них специально рассказывали.

– Имена?

– Три или четыре. Сами Оксфорд и Кембридж, а также упоминание о том, что их выпускники останавливались в доме – правда, я не думаю, чтобы это было важным, потому что основным во всем этом было привлечь внимание к фаянсовым табуретам.

– Да-да-да. Но мне кажется, что здесь есть еще парочка интересных вещей.

– После того, как в нас стреляли, – продолжил Томми, – я немедленно сообщил об этом в полицию.

– И правильно сделали.