Врата скорби (Часть 3)

И в этой дыре — должны служить все, кроме, конечно, тебя. За собой — ты оставляешь право судить наши поступки. Шеф инспекции, твою мать…

— Я вчера наговорил лишнего?

— Ну… как сказать. Для меня это совсем не лишнее.

— Черт, забудь. Все это полная ерунда.

Сэр Роберт с улыбкой — протянул свернутую из одного из листов привезенной самолетом газеты панаму

— Вот. Надень, иначе мозги спекутся. И твоя лысина — будет еще заметнее. Пойдем, прогуляемся. И ты мне расскажешь. Про русских, про Идарат, и про то, что они делают в Дофаре.

Баскомб смотрел даже как то жалобно, но сэр Роберт был неумолим. Когда ты отправляешь человека на задание в какую-то гребаную дыру на краю света, населенную отнюдь не дружественными аборигенами — ты должен честно сказать ему, с чем тот рискует столкнуться. Это нигде не записано — но это правило, традиция, по умолчанию признаваемая всеми, правило джентльменской игры. Если ты этого не делаешь — то ты последний гад и отношение к тебе будет соответствующее. Подстава, вот как это называется. Пойдут слухи… и дальше ты работать не сможешь. Вот и все что будет…

— Ты изначально ошибаешься… — Николас Баскомб тщательно выверял каждое слово — мы считаем, что Идарат не имеет никакого отношения к русским.

— Не имеет? — переспросил сэр Роберт

— Не имеет. Это русские — имеют отношение к Идарату. Для них это не более чем вывеска, под которой они работают.

— Игра под чужим флагом[119] — догадался сэр Роберт

— Она самая. Они используют эту вывеску, чтобы заниматься диверсионной деятельностью в Дофаре. А теперь получается — и здесь тоже. Все это — оружие, снаряжение — все это дали русские, и ты наткнулся не на банду Идарата, а на разведывательно-диверсионную группу русских.

Сэр Роберт не поверил. Сразу. Это было сколь простое объяснение произошедшего, сколь и неправильно. Он сам родился на Востоке и знал, как здесь делаются дела. Для местных — русский ли, англичанин ли — всегда будет неверным. Мы можем помогать им, можем гулять на их свадьбах и печалиться на их похоронах, можем преломить с ними хлеб в знак дружбы, можем давать им оружие, деньги, инструкторов, можем оказывать давление в их интересах на самом высшем дипломатическом уровне — но ничего из этого не отменит тот факт, что мы для них неверные и чужаки и ими навсегда останемся. В британском Сомали существует поговорка, которую сэр Роберт знал очень хорошо. Мой народ и я — против всех остальных народов. Мой род и я — против всего народа. Моя семья и я — против всего рода. Мой брат и я — против всей семьи. Я — против моего брата. Это было так, и с этим ничего нельзя поделать. Не существует способа сделаться одним из них — ты всегда будешь чужаком и неверным…

А сэр Роберт видел, как местные защищали этого ублюдка — троцкиста. Глупо думать, что он специально расставил так своих людей заранее, зная что попадет в британскую засаду. Совершенно случайно оказавшиеся на пути люди — моментально опознавали поддонка как своего и вставали на его защиту. Не стоит думать, что они были дураками, а троцкист — гением маскировки. Здесь, от мгновенного опознания кто есть кто — зависит жизнь в горах и на караванной тропе, где бандиты могут прикинуться другим караваном и подойти вплотную. Местные может и примитивны — но они опознают, кто есть кто с полувзгляда. И если они встали на защиту поддонка, значит — он не русский, он один из них. Если бы он был русский — они равнодушно проводили бы его взглядом: разборки чужаков их не касаются, пусть убивают друг друга. И столько людей, местных набрать себе на службу — русские не смогли бы, по крайней мере, без того, чтобы пошли слухи. А слухи — услышал бы тот же Джонатан — Хаджи. Сэр Роберт не знал его близко — но серьезно полагал, что тот не пропустил бы ничего такого.

Значит, этот троцкист был одним из них, местным. И значит, версия о русской разведывательно-диверсионной группе, обосновавшейся в Шук-Абдалле — чушь собачья. А в офисе этого либо не знают, либо сознательно дают им вырасти во что-то серьезное. Как дали вырасти, и даже старательно выращивали — ваххабитов. Да только вот беда — троцкистов бессмысленно приручать. Они не поддаются приручению.

Но сэр Роберт ничего этого не сказал. А спросил просто

— Что такое Идарат? Что нам о нем известно?

— Идарат… Мы считаем, что он произошел от двух людей. Первый — бывший наш актив, Мутасим Кари, по прозвищу «Ихван», брат.

— Братья — мусульмане?

— Нет. Он из салафитов. Мы познакомились с ним через его брата, тот впоследствии был убит. Этот же — довольно долгое время действовал в Междуречье, и активно действовал. Потом — русским удалось схватить его, он был осужден к смерти, но ему удалось вырваться на свободу, бежать. И он вернулся в горы. Он был бандитом, обычным бандитом из тех, кто нападает на караваны с целью пограбить — до какого-то времени.