Вполне современные девочки

Наполнится ли когда-нибудь этот дом звуками человеческих голосов и смехом? Будет ли он когда-нибудь освещен не бездушным автоматом, а огнями, зажженными теплой человеческой рукой? Или так же, как ее душа, останется в потемках?

Джесика потягивала водку. Она знала, что все она делает неправильно, скверно: проводит жизнь в почти пустом доме с иностранцем, с пустым сердцем, только для того, чтобы выиграть битву с женщиной, которая никогда не проигрывает. Все были такого мнения о Патриции Блэмонд.

Но Грег уже получил контракт на участие в сериале, а это приближало ее к свободе. Скоро она сможет сказать: «Ну, мамочка, он оказался не так плох. Он добился успеха. Я сделала правильный выбор. А вот сейчас я могу уйти от него».

Конечно, она хотела иметь ребенка. Единственное, что она хотела от этого замужества. Это было бы ее полной победой, достойным триумфом. «Посмотри, мамочка, я все-таки кое-чего добилась. Не так уж я легкомысленна. Замужество принесло мне эту крошку: для тебя только собственность, а для меня — источник любви».

А затем, может быть, будет: «До свидания, Грег. До свидания, мама. Вы не способны любить».

Сначала Джесика часто задумывалась, почему Грег остался с ней. Ведь было очевидно, что он женился на ней из-за своего будущего в Уинфилде, а мать абсолютно не торопилась с приглашением. Конечно, она не привлекала его в постели. Это не вызывало сомнений: он отсутствовал почти каждую ночь, забавляясь с кем-то на стороне. Ей было неважно, где и с кем. Она поняла в конце концов, что была нужна Грегу, потому что выполняла роль его фасада. Но это была не единственная причина. Вероятно, ему также хотелось наследника. Это было то единственное, что могло заставить Патрицию принять зятя в свой дом. Потерпев в этом неудачу, он не отчаялся. Был еще вариант: ждать, что Патриция умрет. Тогда Джесика останется единственной наследницей. Патриция должна будет умереть — не бессмертна же она.

Так они и остались вместе, один или два раза в месяц выполняя интимные супружеские обязанности: она с холодным ужасом, он со своими грубыми привычками. Объединяло их лишь взаимное желание произвести внука Патриции.

Когда водка возымела действие, она подумала: «А почему Грегу никогда не приходит в голову вопрос: почему она осталась с ним? Неужели он не понимает, что его объятия не вызывают в ней страсти, трепета, удовлетворения? Только боль и ужас. Нет, он должен это понимать». Затем с помощью водки ответ пришел к ней. Конечно он себе ясно представлял и понимал, что для нее их замужество, их опыты любви не имеют к нему никакого отношения. Он не заблуждался на этот счет: речь идет только об отношениях между Джесикой и ее матерью. И все подчинено этому. Для них обоих, для нее и для Грега, совместная жизнь не была актом любви или актом эротических потребностей. Только актом мести.

29

Следующее письмо от Джейн пришло, когда Джейсон находился в Маритте по случаю завершения работ очередного торгового центра Старков, в этот раз выполненного в швейцарском стиле. Прилавки напоминали маленькие магазинчики альпийской деревни, а рестораны были похожи на домики типа шале. В следующем, 1976 году, мы планировали открытие в Толедо и уже обсуждали место расположения следующего центра. Мне бы хотелось, чтобы Джейсон скорее вернулся, я всегда любила получать письма от Джейн при нем, чтобы сразу можно было поделиться. Ее письма были всегда интересны.

«Не знаю о чем сообщить вперед, — писала Джейн, — о сериале Джо с участием Грега Навареса или о помолвке Сесиллии».

Помолвка Сесиллии! Безусловно, я хотела узнать об этом в первую очередь. Но Джейн, конечно, начала со своего мужа, Грега и их сериала. Я отыскала вторую часть, где были новости о Сесиллии.