Вполне современные девочки

— Если я предложу Форреста в качестве спонсора, я могу требовать для Боба работу где угодно. Ты мне не нужен для этого. Кроме того, это не избавит меня от Боба. Он зашел слишком далеко, чтобы работа его изменила. Он подонок, его интересует только выпивка и карты. Это бросается в глаза каждому.

— А если я отведу его к доктору, которого знаю?

Это предложение заинтересовало ее и в то же время показалось подозрительным.

— Что твой доктор будет делать с ним? Сделает ему лоботомию, чтобы он навсегда забыл меня?

— Нет, — рассмеялся Джо. — Он даст ему препарат, который будет заглушать в нем желание выпить, в то же время сделает Боба мягче.

— Смягчит его? — повторила она.

— Да. Хотя и не намного. Но сцен ревности больше не будет. Просто мягкий, успокоенный Боб, которым можно управлять. Помоги ему выкарабкаться, чтобы после этого легко, со свободной совестью расстаться с ним.

«О, Боже! Это было бы великолепно. Если бы только она могла помочь Бобу встать на ноги, обрести свое прежнее достоинство и тогда выбросить его из жизни».

Она сузила глаза.

— И что это за пилюли? Только честно.

К тому времени, когда мы сели за стол, Боб уже был с остекленевшими глазами и держался в неестественно напряженной позе, подчеркнуто прямо, так же как все алкоголики, пытающиеся держать себя в руках. Я гипнотизировала его, чтобы он больше не пил. Когда он успел напиться? И где? В ванной из спрятанной бутылки? Но это все-таки была не та степень опьянения, о которой говорила Сесиллия. Я видела, что он просто заторможенный, отключившийся. Окончательно и безнадежно замороженный. К сожалению, выпивка не приносит ему облегчения, не добавляет счастья.

Мы возвращались в «Плазу» на такси и оба думали о Бобе.

— Эта сука, Сесиллия… — Джейсон вздыхал, что вообще не было ему свойственно. Он всегда рассматривал людей с большой долей терпимости, допускал отклонения, да и к Сесиллии всегда относился со скрытым восторгом.

— Нельзя ее винить во всем, — попыталась я оправдать подругу. — У Боба от рождения слабый характер. Сколько примеров неразделенной любви. Очень многие любят без взаимности. Но они не опускаются при этом, продолжают жить достойно.

Губы Джейсона вытянулись в прямую нитку. Он покачал головой.

— Это не связано с неразделенной любовью. Это упрощение. Сесиллия использовала его, безобразно, беспардонно. Она изуродовала ему душу.

Я вздрогнула. Какие сильные слова — «изуродовала душу». Мы сидели молча, пока я не сказала:

— Джо совсем не изменился?

Джейсон изобразил какое-то подобие улыбки:

— Точно, старина Джо все тот же. И Джейн совсем не изменилась, не считая волос.

— Я все-таки вижу в ней некоторые перемены. Думаю, в ней накопилась обида на Джо, хотя раньше она считала каждое его слово безупречным, не подлежащим сомнению.

— Ты думаешь, это закипающее возмущение найдет выход, прорвется наружу?

— Я не знаю. Пока нет. Она все еще носится с этой мыслью об удачном замужестве, которую вбила ей в голову мать. Но сложность в том, что мать разошлась с мужем. И сейчас Джейн должна делать все для них обеих.

Я тяжело вздохнула. Все выглядело так угнетающе. Джейсон взял меня за подбородок двумя пальцами.

— Не огорчайся, Кэтти. Я люблю тебя. — Он поцеловал меня, и машина остановилась на базарной площади.

Здесь Джейсон поймал двухместный экипаж, на котором любящие романтики решили отправиться на прогулку.

— Вперед, — сказал он, подталкивая меня. — Ты, наверное, никогда не каталась на такой упряжке.

Когда лошади покатили нас по Центральному парку, я прошептала Джейсону в ухо слова искренней благодарности.

— За что благодарить меня? Работу выполняют лошади и кучер.

— Спасибо за то, что ты не переменился. Спасибо за то, что ты тот самый Джейсон, которого я полюбила, мой Джейсон.

Мы остановились у фонтана около «Плазы», который бесцельно извергался в звездной ночи.

— Он называется фонтаном изобилия, — сказал мне Джейсон, поворачиваясь к бронзовой статуе обнаженной женщины, украшающей фонтан. — Изобилие, я думаю, воплощено вон в той корзине фруктов, которую она держит.

— Вероятно.

— Она мне нравится. Мне кажется, она напоминает тебя. — Это было, конечно, глупостью.

— Я не так изобилую. Я только произвела Мэган, и то давно. — Я думала о тех пяти детях, которые мы когда-то пообещали с Джейсоном друг другу.

Джейсон сказал:

— Я имел в виду другие фрукты, которые ты производила так щедро: дружба, взаимопонимание, нежность, грация. Не говоря уж о любви.

— Ах, Джейсон! Ты всегда говоришь о любви.

Затем я увидела, что глаза его изобразили волнение.

— Знаешь, что я собираюсь сделать? Я хочу заказать такую же фигуру, как в фонтане, только точную копию тебя, и поместить ее в центре фонтана в нашем торговом центре.

Он абсолютно точно рассчитал, что эти слова должны были сыграть роль разорвавшейся бомбы, но я решила подыграть ему.

— Какого торгового центра? — невозмутимо осведомилась я.

Он бросил на меня взгляд.

— Я еще не решил, как его назвать. Что ты думаешь по поводу такого названия: «Аллея изобилия Кэтлин Старк»? Как тебе?

Я решительно воспротивилась.

— Как долго ты думал над этим?