Вполне современные девочки

Как психиатр доктор Генри Черси знал, что Сесиллия была далека от выздоровления. Но как владелец первоклассного, очень дорогого Института Черси, он вынужден был идти на компромисс с самим собой. Если человек, оплачивающий счета больного, полагался на мнение специалиста Хэнка Черси, то не было никаких проблем. Но если платил такой человек, как Гард Пруденс который точно знал, что он, Гард, хочет, то складывалась не очень приятная ситуация.

Хэнк Черси охарактеризовал Гарду Пруденсу состояние больной и перспективы выздоровления. У нее уже не было ни физического, ни психологического влечения к наркотикам. Но что же касалось ее общего состояния, то… Гард резко его оборвал:

— Вы занимаетесь здесь благотворительностью, доктор? — И Черси все стало ясно. Он, конечно, не мог больше удерживать Сесиллию. Ее судьба стала ему неподвластна.

Когда сестра пришла, чтобы помочь Сесиллии надеть одежду, принесенную мужем, — шелковую атласную блузку персикового цвета, отделанную кружевом и французский шелковый костюм с превосходным шитьем, туфли-лодочки из итальянской кожи — она увидела, что пациентка сидела, как большая красивая кукла, широко раскрыв глаза от… Сестра не могла найти подходящего слова. Это был ужас!

Гард пригласил декораторов в то время, когда она была в санатории и они придали форму этому чуждому ей месту. Она и Генри говорили о доме, в котором они хотели бы жить, — настоящее жилище кинозвезды — белый атлас и белый бархат, белые ворсовые половые покрытия и большой обитый диван, — настоящий дом кинозвезды с большим количеством цветов и огромным бассейном, в котором можно поплескаться.

Гард и его декораторы создали музей Медичи. Конические колонны и столбы, стены из черного мрамора, мраморные урны. Картины и скульптуры, римский саркофаг из желтого мрамора. Итальянский ризничный буфет, сделанный в XIV веке. Все странное и чужое. Спальня была украшена в религиозном стиле. Кровать, представляющая сочетание религиозного искусства и испанского Возрождения, убрана тканями и выглядела как богато украшенный гроб.

Но это не важно. Она легла на кровать, которая больше подходила Клеопатре или Марии-Антуанетте, или современной кинозвезде. Но была ли она звездой? Может быть, она действительно была Клеопатрой или Марией-Антуанеттой? Обе умерли преждевременно. Возможно, она тоже уже умерла, хотя и не совсем! Гард в это время был в своей гардеробной, готовясь насладиться своей собственностью, своим трофеем. Она принадлежала ему, он купил ее. Но она даже не знала, что предназначена для продажи, не знала и цены. И все же люди, которые могли бы спасти ее, ушли — Боб, Генри… и даже Кэтти и Джейсон. Они ни разу не навестили ее за время пребывания в санатории. Они рассердились на нее. Рассердились из-за того, что она вышла замуж за Гарда, и не помогут ей. Но она не могла их винить. Они были друзьями, по крайней мере, трое из них, а она внесла раскол в их дружбу прикосновением холодной стали. Нет, они не помогут ей.

Она почувствовала что-то под подушкой справа. Да, именно там. Все еще там. Пистолет Гарда. Гард подбирался к ней. Эта ночь должна быть ночью, когда холодно-голубое видение достигнет ее, взорвется внутри, и она исчезнет.

71

Перси увидела, что Сесиллия вернулась из санатория чистая, как новорожденное дитя. Ни наркотиков, ни таблеток, ни сигарет, ни рюмки вина, даже ни чашки кофе. У Гарда она пила травяной чай. О, Боже, он был на съемках, конечно, каждый день. И Перси понимала, а если вы обладаете чем-то очень ценным, то вы внимательно следите за малейшими изменениями, происходящими с ним. А Гард, в конце концов, получал наслаждение от плодов своего труда.

А она? Сейчас все было хуже, чем когда-либо на дороге или в Вегасе. Где в конце концов была передышка. Хью показывал свое шоу за пару часов, затем, был перерыв, когда можно было собраться с мыслями.

Но на съемках же было все иначе. Они были там по 10–14 часов в день. И даже когда Хью не снимался, или были перерывы и люди заходили и выходили из павильона.

72

Я собиралась на съемки в первый день возвращения Сесиллии. Нельзя сказать, что я была рада присоединиться к всеобщему ликованию по поводу ее возвращения к работе. С тех пор, как я посетила доктора в тот роковой день, я не виделась с нею вообще. Но мне казалось важным установить такие отношения, которые у нас могут быть в будущем, а именно отношения вежливых знакомых.