Вперед в прошлое 4

Черным фломастером поверх рисунка вывел огромные буквы: «Kill your fear», то ест убей свой страх. Почему-то казалось, что по-английски слова звучат, как заговор. Как если демон не знает твоего имени, то не имеет над тобой власти.

По телу будто бы пробежала волна, словно резко распахнули окно, и в квартиру ворвался теплый влажный воздух. Я обернулся. Все было по-прежнему: открыта только форточка, в гости никто не пришел. Но ощущение неприятное, щекотное. Словно время замедлилось или как это…

Пространственно-временной континуум поменял структуру.

Или мне просто кажется, я хочу верить и ищу подтверждения?

Примерно в течение месяца станет ясно, могу ли я как-то менять ситуацию, а пока остается только ждать. И мочь.

Глава 13 И волки… и овцы…

На рынок мы с дедом приехали в начале четвертого. Думал, все торговцы разбегутся, но некоторые оптовики остались, в том числе моя армянка, ее машину облепили покупатели, как муравьи — кусок сахара. Рисковая женщина! Она же иностранка, как думает менять такую массу денег?

Или придумали схему обмена с участием посредников? Скоро узнаем.

Пока я стоял с пакетами, дед прошелся по окрестностям, нашел два разломанных деревянных ящика, поставил один на другой и накрыл клеенкой. Воровато озираясь, к нам подошел нервный типок в олимпийке не по сезону, распахнул ее, будто эксгибиционист. На его груди была табличка: «Куплю рубли». Ага, ясно, почему армянка осталась. Заломила цену на инжир, чтобы он не пропал, а потом вот у этого обменяет.

— Да ну! — воскликнул я и спросил: — Какой курс?

— Пять тыщ за один бакс…

— Ни хрена себе! В пять раз выше! — не сдержался я.

Тип скосил глаза, застегнул олимпийку и зашагал прочь. Вскоре я понял, что он скрывался от коротко стриженных качков в майках и спортивках, которые шли за ним, все ускоряя шаг. Обернувшись, дурачок, топчущий чужую поляну, рванул вдоль административного здания и во двор, двое побежали за ним.

Не успели мы начать раскладывать товар, как перед нами замерли две угрюмые женщины лет пятидесяти, толстая и тонкая.

— Что у вас? — спросила та, что потолще.

Прежде, чем ответить, я прикрепил предупреждение, что писал через трафарет, указал на него.

— Носки, мыло, колготки капроновые.

Сказать «трусы» язык не повернулся, и дед просто выложил их на прилавок. Худая тетка сразу же схватила белые женские.

— Почем?

— Тысяча двести.

Я думал, они будут возмущаться, что дорого, но куда там! Толстая вызверилась на худую:

— Куда потащила? Это мой размер!

— Вам сколько? — обратился дед к обеим, разделил товар на две части. — Есть пять вам и вам.

Глядя друг на друга волком, женщины полезли за деньгами: худая достала их из старинной сумочки, толстая сунула руку под кофту и долго там шарила.

Пока она была занята, худая спросила:

— А колготки?

Они как раз появились на прилавке.

— Две пятьсот, — ответил я.

— Мне пять!

— И мне, — гаркнула толстая, которая все не могла распотрошить схрон, обустроенный под необъятной грудью.

Потратив деньги, худая удалилась, и на ее лице читалось облегчение. Нашла куда потратить деньги, которые в ее воображении завтра могут превратиться в фантики. И как винить в неадекватности людей, которых столько раз обманывали?

Сообразив, что добывание денег из-под груди может затянуться, дед отложил заказ в сторону, потому что на прилавок уже напирали, я подпер ящики своим телом, чтобы их не повалили, быстренько убрал носки и колготки, потому что к ним уже потянулись загребущие ручки, а вокруг нас образовался рой. Поди разбери, кто что взял. Пришлось устраивать аукцион. Я понял, что есть спрос и не мелочился, достал шесть носков и объявил, указывая на написанное:

— Гражданки, обращаю внимание, что ваше решение потратить деньги может быть преждевременным.

— Не засирай мозги, мальчик! — просипела женщина в мини, похожая на проститутку, с прессом рублей в руках. — Че у тебя?

— Носки мужские сорокового размера, шесть штук в упаковке. Шесть тысяч за все, — проговорил я.

— А че так дорого? — крикнул кто-то сзади.

— Беру! — путана протянула деньги.

— Семь! — пропищала всклокоченная маленькая женщина азиатской наружности.

Отдав носки, я достал следующие шесть пар для азиатки и молча выложил семейки.

— Еще есть носки. Кому по семь? — Протянулись три руки с деньгами.

Так ушли носки, потом — мужские трусы по тысяче триста, а толпа, желающая потратить деньги, не иссякала, и когда появились колготки, которых осталось всего шесть штук, они продались буквально с молотка аж за 3500. Причем две тетки из-за них едва не подрались: та, которой они не достались, стала толкать девушку, взявшую аж две коробочки. Той пришлось чуть ли не убегать.

Драка в очереди, говорят, — обычное дело. И в сытые времена случались, но я такое видел впервые. И главное — паникуют одни женщины.

Вот все и продалось, и никакого позора. Товар размели буквально за десять минут, дед дольше ящики искал и сооружал стол. Я снял с ящиков клеенку, начал ее сворачивать, и тут из-за спины донеслось:

— Кто вам разрешил тут торговать?