Возвращение в Сумрак

И он герой — не допустил кровопролития между силами четырёх держав, ещё и, поди, лично отконвоировал преступника дель Ромберга. А остров Мун… На нём сейчас реет флаг Виктории. Ну что поделать, раз алти всё равно мертвы? Остаётся вопрос с другими державами. Ну, полагаю, именно с этого острова Виктория продаёт порошок из цветов огненной яблони за сниженную цену.

Все счастливы. Герой Бари — правая рука Хозяина Семи Морей и капитан Лудестии по умолчанию не может быть злодеем в глазах большинства. Так он ещё и весьма полезен — принёс стране такой лакомый кусочек.

Достоин быть Вице-Премьером.

Бари добился своего.

— Тео… — Марси перестала всхлипывать и отстранилась так, чтобы видеть мои глаза. — Если капитан Барбаросса в самом деле подставил моего дедушку… Дедушка должен был знать о его тёмных делах. Почему не доложил?

— Наверное, не хотел навлекать на свою семью гнев этого мерзавца, — ответил я.

Хотя я был уверен, что причина в другом. Бари и Мэри Кэролайн заранее решили разыграть карту с тем, что Мэри беременна от меня. Дель Ромберги получали от этого почёт. Возможно, упоминание моего имени в подобном ключе частично смягчило наказание Августо, которого хоть и разжаловали, но не выкинули на улицу, а отправили управлять моим родным островом.

Но дель Ромберги не смогли бы распространить эту идею самостоятельно. Нужен был кто-то, кто подтвердит. Кто-то очень близкий капитану Джонсону.

Бари… гад, отказался от собственного ребёнка, записав его на меня. А затем, когда общественность узнала, от кого ждёт малыша Мэри Кэролайн, он погрозил дель Ромбергам рассказать всем правду, если Августо сдаст его.

Таким образом, дель Ромберги были у него на крючке. Не удивлюсь, если этот гад даже приложил руку к назначению Августо губернатором острова Бун. На Буне и меня, и Бари очень любили…

И всё же тяжело пришлось этому идиоту Августо дель Ромбергу. Для общественности он, с одной стороны, пошёл против воли капитана Джонсона. С другой же — его дочь носит под сердцем дитя капитана Джонсона.

Хотя, справедливости ради, он долго не прожил после своего назначения, и довольно быстро губернатором Буна стала Мэри Кэролайн.

— Тео… — вновь позвала меня Марси.

— Да?

— Я не хочу верить в то, что лучший друг моего отца предал его… Но я верю маме и тебе.

— Спасибо, Марси.

— Тео…

— Да?

— Я не хочу, чтобы предатель управлял Лудестией.

— Я тоже, Марси. Потому я и собираюсь её забрать.

* * *

После нашего разговора моя «духовная дочурка» уточнила, можно ли рассказывать о предательстве Бари другим офицерам? Справедливо указав, что просто так мы не можем пойти на абордаж Лудестии.

Я дал ей добро.

А затем увидел, что она о чём-то тихо перешёптывается с Шоном. Парочка уединилась, облюбовав место на юте. Матросы не рисковали к ним подходить.

Я же ввёл в курс дела Берга и Починкко.

— Мерзкий цивил, — если бы мы беседовали на улице, Починкко бы гневно сплюнул себе под ноги, но марать мою каюту не решился.

— Ага, — хмыкнул Берг. — Дедуля нашего старпома тоже хорош… — проворчал он, но, поймав мой взгляд, продолжил: — Но к мёртвым претензий нет. Глупо заставлять детей отвечать за грехи родителей.

Он помолчал, задумчиво попивая мой чай.

— Блин! Всё-таки отличный напиток! — выдал Берг спустя минуту. А затем ехидно проговорил: — Оставим нравственные вопросы, кэп, дамочкам из книжного клуба. Ты мне вот что скажи… В самом деле, что ли, решил захватить Лудестию⁈

В глазах Берга виднелся опасный безумный блеск.

Я не выдержал и сам улыбнулся:

— Боишься?

— Боюсь? Да ты брось! Я едва ли не писаюсь от нетерпения!

— Ты больной на голову.

— Другие у тебя не служат.

Починкко на это лишь закатил глаза и покачал головой.

— Джу! Джу! — карликовый баран выполз на середину каюты и принялся чесать рога, в повисшей тишине звук чесания его рогов был громогласен. Когда же все уставились на барана, он несколько раз хлопнул глазками, а затем поднялся на задние лапы и потряс передней правой.

— Вот именно, мелкий! — хохотнул Берг, когда Джу вновь стоял на четырёх лапах. — Всем задницы надерём!

* * *

— Я не пойму… Мы ведь вышли из Сумрака? — напряжённо спросила Марси, когда мы подходили к острову Лавы.

— Верно, — сдержанно ответил я, оглядываясь вокруг.

— Тогда что это? — Марси повела рукой, указывая на окружающее нас марево.

— Это пар! — неожиданно выпалил Шон. — Точно пар! Неужели остров Лавы в самом деле из Лавы?

Матросы и офицеры уставились на меня. Происходящее никому не нравилось. Ведь когда выходишь из Сумрака, ожидаешь увидеть ясное небо. После перехода тебе уж точно не хочется оказаться в ещё более густом сумраке.

— Да, — я тоже был напряжён. — Но только лава на нём давно застыла. И вулкан был спящим.

Где-то вдали громыхнуло. Моя команда тут же обернулась на звук, но, ожидаемо, сквозь густой туман ничего не увидела.

— Похоже, ключевое слово тут «был»? — нахмурился Берг. — Вам не кажется, что становится жарче?

Я мгновенно активировал сферу щита вокруг Франки-Штейна, и уже через несколько секунд раздался гулкий удар. Разумеется, мой щит выдержал.

— Что это было⁈ — матросы завертели головами.

— Кто атаковал⁈

— Где враг⁈