Возвращение в Пустов

Галина потрогала печной бок.

— Вы ж Шумеров? И мы Шумеровы.

Шумер прекратил жевать.

— Как это?

Галина, зачерпнув ковшиком воды из ведра, налила ее в чайник.

— Вы же сын Андрея Всеволодовича?

— Да, Сергей.

— А про Олега Всеволодовича, наверное, и не помните?

— Он же умер, давно.

— А Витя, Виталик — его сын. И на жилплощадь мы имеем такое же право, как и вы.

Шумер мотнул головой.

— Я думал, отец…

— Нам объяснили, — сказала Галина, — что право собственности на квартиру вашим отцом было оформлено с нарушениями, потому что не учитывало родившегося тогда Виталика. Олег Всеволодович не мог отказаться от жилплощади в пользу брата, потому что это ущемляло права его сына. В общем, переоформление на него и на вас потом как-то не правильно, не по закону было сделано.

— Здесь нет водопровода и отопления, — уныло сказал Шумер.

— Ой! — махнула рукой Галина. — Мы живали и похуже! Полжизни в бараках да вагончиках! Олег Всеволодович ничего ж не оставил. И по съемным комнаткам мотались, и по общежитиям. Все что-то у нас не складывалось, Виталика каждый норовил, понимаете, вокруг пальца обвести. Он у меня тихий был, доверчивый. Ничего, жизнь пооббила, теперь в свое зубами цепляемся. Как рыбы эти амазонские.

— Пираньи, — подсказал Шумер.

— Во-во. Как узнали о вас, что вы приехали, сразу барахло покидали — и сюда.

Шумер улыбнулся.

— А как узнали?

— Так в Пустове это дело быстро. Деревня ж почти. Трезвон о новом жильце поднялся, будто в церкви на Пасху. Честно-честно. Вы, говорят, еще и воды всем наносили.

— Понятно.

— Ну что, — сказала Галина, — живем как добрые соседи?

— Пожалуй, — сказал Шумер.

— Вы тогда в маленькой комнатке поселитесь? Здесь, рядом с кухней? Я вам откровенно — мы немного шумные, дети все-таки, поэтому две смежные и берем. Но еда тогда за нами. Завтрак, обед, ужин, всегда рады. Как вам котлетки, понравились?

Шумер посмотрел на пустые пальцы.

— Да, вкусно.

— Вот видите! У меня хорошо едят. Вова! Сыночко! — закричала его новая соседка. — Ты хочешь еще котлетку?

— Не-ет! — отозвался из глубины квартиры мальчик.

В коридоре завжикал шуруповерт.

— Ма-ам, — прибежала и дернула Галину за подол платья девочка. — Ма-ам, сходи со мной в туалет.

— А что там, бумаги нет?

— Там дырка страшная, — громко прошептала девочка, округляя глаза.

— Да, — спохватился Шумер, — там надо сидушку поставить.

— Ну, пошли, — сказала Галина, — посмотрим на твою страшную-престрашную дырку. Вы печь пока не затопите? — спросила она Шумера. — А то остыла уже.

— Затоплю. Но дров мало.

Такими темпами, подумал он, комкая газету, нам придется дрова кубометрами заказывать. Хорошо, дело к лету. А была бы зима?

Шумер присел, сунул в печь газету и два последних полена, подул на угли. Бумага, чернея, отрастила язычки пламени.

— Где тут котлеты-то?

Виталий протопал из коридора к столу, подцепил пальцем пакет, обернулся в сторону дверного проема:

— Леха, тебе сколько?

— Две. С хлебом, — ответил невидимый Леха.

— Хлеба нет. — Виталий наклонился к Шумеру. — У тебя-то как с хлебом? Есть?

— Нет, — сказал Шумер.

— Бедный родственник, значит. Тоже жизнь помотала?

Шумер пожал плечами и закрыл заслонку, за которой набирало голос пламя.

— Леха! За хлебом надо в магазин, — крикнул Виталий приятелю. — Или у Гали спросить, у нее где-то были пол-батона.

Потоптавшись у печки, он потрогал чайник, заглянул, приподняв крышку — много ли воды. В коридоре зажужжал шуруповерт, потом что-то стукнуло, и Шумер подумал, что диван сейчас лишился одной из своих боковин.

— И ничего страшного, — сказала, появляясь на пороге, Галина, придержала дочку, поправила ей загнувшийся воротничок. — Все, беги.

Девочка убежала.

— Что там? — спросил Виталий.

— Вика дыры испугалась.

— Пыфф!

— Не смешно, — сказала Галина. — Мне и самой там присесть страшновато.

— Там есть сидушка, — сказал Шумер.

— Мы поставили, — успокоила его Галина.

— Ладно, — сказал Виталий. — Котлеты все?

Он помахал пакетом перед женой.

— В машине, в сумке-холодильнике еще есть. Вова, ты смотришь за машиной? — крикнула Галина, вытянув шею.

— Да, — раздался в зале детский голос.

— Там старухи смотрят, — сказал, пропадая в коридоре, Виталий.

От крикливых соседей у Шумера заболела голова.

Отвык. Расслабился. В поезде шума побольше было, а как-то легко перенес. Тут же не ожидал, что в квартиру ввалятся новые жильцы. Смешно — поймали на жильца.

— Последите за печкой? — спросил он у Галины, копающейся в многочисленных сумках и пакетах, принесенных на кухню. — Я хочу полежать.

— Конечно, посмотрю. Болеете?

— Нет, устал просто, — улыбнулся Шумер.

Галина участливо покивала.

— Ужинать будете? Не сейчас, к семи.

Шумер хотел было согласиться, но вспомнил об обещании, данном Веронике Михайловне.

— Извините, меня тут пригласили, — сказал он. — На картошку с солеными огурцами. Так что, скорее всего, не получится.

— Ну, я вам все равно оставлю, — сказала Галина, выкладывая на стол вкусно пахнущие судки и кастрюльки. — Мало ли.

— Спасибо.