Возвращение царя обезьян

И вообще ничего не решает. Ни на что не влияет. Ничего не контролирует. Даже свои же собственные дурацкие магические способности. Насколько увеличится предмет в её руке? Когда это произойдёт? Как оно рванёт в итоге? Не заденет ли её саму взрывная волна? Она совершенно не понимает механизм этой магии, а её «учитель» даже не собирался ей хоть что-нибудь объяснять. Он просто сидел и ровным счётом ничего не делал…

– Ты худший учитель на свете, – честно сказала Ольга.

– Что? – удивлённо обернулся царь обезьян и в следующую секунду страшно обиделся.

Как раз в этот момент на площадь опустились богиня Гуаньинь и У Мован с женой.

Царевна Яшмовое Личико традиционно была в красном. Она раскрыла красный веер и принялась нервно им обмахиваться, то и дело поглядывая на мужа. Мовану, казалось, не было до неё никакого дела. Они не прошли к скамье, на которой сидели все остальные, а так и остались стоять посреди площади. Таковы правила. С ними не поспоришь.

– Великий Юй-ди, – демон-бык слегка поклонился, сложив руки в приветственном жесте, – мы явились на твой зов. Однако позволь узнать, нет ли здесь моей собаки?

– Вопросы здесь задаю я, – не шелохнувшись, ответил император, и Ольге показалось, что он даже губами не шевелит. – Демон У Мован, Гохомаосан, пришедший с небес пожиратель святых людей, повелитель демонов!

Богиня, словно лёгкое облако, поплыла к трону, едва касаясь земли. Проходя мимо Ольги, она бросила на блондинку острый, как кинжал, взгляд, после чего села слева и слегка позади от императора. Сначала девушка хотела встать и прямо спросить, что, собственно, эта китайская фифа против неё имеет, но потом посчитала до одиннадцати, как учила мама в детстве, и успокоилась.

В конце концов, осталось потерпеть не так уж много. Суд закончится, а с ним закончится и весь этот фарс. Она вернётся домой. И больше никакого Китая. И никакого Укуна. Сидит, сволочь, даже не смотрит на неё. На кого он пялится? На Гуаньинь, наверное? Вообще больше никаких мужиков… никаких, вообще… ой, всё!

Тем временем специальный чиновник рассказывал У Мовану, в чём его обвиняют. В неоднократных пожираниях святых (и несвятых) людей, в кознях против императора, в систематических покушениях на царя обезьян, в покушении на Ольгу…

– А какое значение имеет эта женщина? – вдруг спросила царевна Яшмовое Личико. Она произнесла фразу «эта женщина» так презрительно и даже брезгливо, как будто отряхнула обувь от грязи. – Разве важна нам чужестранка, которую занесло сюда, как жёлтый сухой лист заносит ветер на рисовое поле?

– Разве не знаешь ты, царевна, дочь десятитысячелетней царицы лисиц, что эта чужестранка – жена и ученица Великого Мудреца, Равного Небу? – вопросом на вопрос ответил Нефритовый император. – Соединив свою судьбу с её судьбой, Сунь Укун соединил с её судьбой судьбу всей Поднебесной! Если хоть волос упадёт с головы этой белокожей женщины, нарушится баланс! Пути каждого в Китае и каждого во Вселенной изменятся так, что повороты их будут неузнаваемы, а цели призрачны и лживы!

Ольга хлопнула себя по лбу, тоскливо оглядевшись вокруг. Восемь святых старцев согласно закивали. Судебный процесс явно затягивался. Если так будут разбирать каждый вопрос, то придётся переносить заседание на следующий день…

Мован уже увлечённо рассказывал императору, как вероломный царь обезьян стал причиной разрушения его первого брака с принцессой Железный Веер, его любимой женой! Любимой! Его нынешняя жена побагровела так, что красное платье на фоне её лица показалось блондинке из Саратова бледно-розовым. Если бы царевна могла убить мужа прямо сейчас, одним выдохом, она бы непременно это сделала.

– Почему он должен сидеть, как статуя? – Ольга наклонилась к Укуну. Тот коротко взглянул на императора.

– Нельзя, чтобы подвески на шляпе стукались друг о друга и звенели.

– Почему нельзя?

– Такова традиция. Женщина, ты хочешь поговорить об этом сейчас, на суде? Ты жутко необразованна, ты ничему не учишься и ничего не знаешь…

– Эй, нет, я хочу поговорить о другом, – заявила девушка, сощурившись, и вскочила с места. – Извините! – крикнула она, махая суду рукой. – А можно как-то ускориться?

Все, абсолютно все дружно ахнули. Даже Гуаньинь.

– Понимаете, у этих двоих вечные дрязги. Если вы, уважаемый Юй-ди, планируете выслушивать все их жалобы друг на друга, то будете сидеть тут до самой смерти. Ой… Вы же бессмертный… – замялась Ольга. – Ну, в общем, вечно будете сидеть. Вам это надо? У вас нет никаких дел поинтереснее?

Присутствующие неуверенно переглянулись. Император молчал.

Один из восьми чиновников робко поднял руку.

– Я написал трактат о четырёх углах нашего мира, великий Юй-ди, – сказал он, неуверенно поклонившись. – О морских водах и водах небесных, о…

– Вот видите, человек трактат написал! Научная работа, между прочим! А мы тут слушаем этого нытика. – Девушка кивнула в сторону Мована.