Возвращение царя обезьян

И чем больше она ругалась, тем чернее становилось её платье, тем более смуглой казалась её кожа, и гладкие волосы завились кудрями, выбившись из причёски, и глаза заволокло таким сумраком, словно в них никогда не было света. Естественно, от такого зрелища притихли все…

Богиня опомнилась, но было поздно.

– Где твой свет, бодхисатва? – спросил Юй-ди, даже не повернув головы в сторону видоизменившейся Гуаньинь. На ушах, что ли, у него глаза?

А потом император встал с трона и как-то быстро всех приговорил. Возможно, ему самому надоел затянувшийся суд. Или он проголодался. А может быть, коллективные поцелуи действительно были неуместны на серьёзном мероприятии и правитель расстроился.

Как ни странно, первой свой приговор получила Ольга. Которая вообще не считала себя виноватой ни в чём, но… у суда Нефритового императора своё мнение на этот счёт.

– Ты поцеловала мужчину без его согласия. Этим мужчиной был страж небесных врат, чей путь лежал вне познания женщины.

– Ой, я что, и правда его сломала? Ну извините. Я не знала. Меня не предупредили и вообще…

Но император не слушал её.

– Ты изменила мужу.

Ольга чуть не задохнулась от негодования. То есть тот факт, что её муж с этой ведьмой прямо тут…

– Это имеет значение! – подтвердил Юй-ди. – И царь обезьян получит своё наказание. А ты, чужеземная женщина, будешь немедленно выслана в свою страну. И разведена! Сунь Укун свободен, ведь его неверная жена целовала другого мужчину!

– То есть я же ещё и виновата?! Блеск!

– Сунь Укун! – сказал император, тем самым полностью закрывая вопрос с Ольгой. – Царь обезьян, называющий себя Великим Мудрецом, Равным Небу!

Но девушка уже слушала вполуха. Смысл? Её осудили, приговорили, развели и теперь депортируют. Ну и отлично. Этого она и хотела.

…Разумеется, Укуна осудили за обман с двоежёнством. Но учли, что его первая жена бросила его и детей (которых весь Тибет), а также что их с Ольгой женили насильно. Так что за эти преступления он был прощён. Зато вместе с Хануманом и обезьянами приговорён к восстановлению дворца, который они благополучно разломали. Разумно. Не сказать, что справедливо, но разумно.

Ведьме влетело за публичную попытку изнасилования царя обезьян прямо перед судом. И за шантаж, с помощью которого она женила на себе Укуна. И за брошенных дитачек, конечно, тоже, но не сильно. В общем, её особо и не стали наказывать, фактически просто запретив приближаться к Сунь Укуну, и отпустили с миром – в Тибет, жить там в любом удобном для неё месте, приглядывать за потомством.

Внезапно внимание Ольги привлекло быстрое движение – какой-то зверь или демон метнулся в сторону У Мована. Девушка уже хотела крикнуть, чтобы предупредить его о нападении, но увидела, как у ног демона, скалясь, встал изабелловый тайский риджбек, опустив хвост и оскалив зубы.

– Собака Тяньгоу, – обернулся Юй-ди. – Ты делала плохие вещи. Но не потому, что желала так сама, а ради своего коварного, вероломного и жестокого хозяина. Ты верна ему, а потому ты получишь не наказание, а награду.

– Она хотела меня загрызть! – выкрикнул царь обезьян.

Ольга шикнула, ткнув его локтем в бок.

– Собачки – это хорошо. Собачку нельзя наказывать. Даже если она служит повелителю демонов, что с того? Она не виновата, что у неё плохой хозяин.

– А как кусаться, тоже, значит, не виновата?

– Ну даже если бы она тебя покусала, что уж такого? – сказала блондинка. – Ты же демон, на тебе всё должно быстро заживать.

Укун хвастливо подтвердил, что да, никакие раны ему не страшны. После чего потерял интерес к судьбе собаки.

У Мована обвиняли все и во всём сразу. Да он и не особенно отрицал свои подвиги. Хотя пытался благоразумно умолчать о покушении на ту же Ольгу в университете, но пострадавшая мигом стала обвинительницей:

– Вы представляете?! Теперь там окно разбито, потому что его демон оттуда выбросился. Спрашивается, кто будет менять стекло? Студенты придут в аудиторию, а там ледник. В стране и так неблагополучная эпидемиологическая ситуация, не хватало ещё, чтобы у нас все студенты с простудой слегли.

– У Мован! Ты разбил окно в храме знаний, в котором готовят учёных чиновников. И за это ты тоже понесёшь наказание, – согласно прогудел император. Он явно подутомился, но дел ещё хватало. – Ты приговариваешься к вечному изгнанию в каменную пустыню. Твоя собака, если пожелает, может пойти с тобой.

Заскулившая было от огорчения Тяньгоу радостно завиляла хвостом.

– Царевна Яшмовое Личико разделит твою участь, как и подобает любящей жене. Ведь все мы знаем, что она полна козней и злодейство пустило чёрные корни в её сердце.

Однако у демона-быка были другие планы. Он запросто и без каких-либо мук совести сдал свою красавицу-царевну, заявив суду, что именно она наслала на жену царя обезьян неминуемую гибель, совершив над мёртвой кошкой обряд магии гуду.

– Тогда ты приговариваешься к более суровому наказанию, – поразмыслив, решил император. – Ты будешь погребена заживо, как твоя великая, но зловредная мать. А твои несметные богатства перейдут в хранилища Поднебесной и послужат на благо великого Китая!