Возвращение царя обезьян

– Так кому же из нас ты служишь на самом деле? – равнодушно спросила богиня.

Лисица раболепно поцеловала стопы бодхисатвы, нырнув носом в снег. Гуаньинь подняла её коротким жестом, вскинув ладонь, обращённую к небу. Да Цзи встала на ноги, кутаясь в меховую шкуру. По её плечам разметались чёрные локоны, переходящие на кончиках в практически белый цвет. Богиня на мгновение наморщила идеальный носик.

– Неужели такие волосы и вправду приличны в современном мире?

Лисица промолчала.

– Ты перетрудилась. Переусердствовала. Перегнула бамбуковый стебель. Сплетен о царе обезьян было так много, а свидетельств его злостных деяний так мало, что этому никто не верит. Всё перепуталось настолько явно, что клубок распутали слишком быстро.

– Я выиграла время, – попыталась оправдаться чернобурая лисица.

Богиня кивнула:

– Ты выиграла миг, но потеряла вечность.

Да Цзи, испугавшись, сделала шаг назад.

– Ты думаешь, я убью тебя, лисица? – Богиня приподняла бровь. – Я – бодхисатва Гуаньинь. Я не совершу зла даже над демоном. Но вот что сделает царевна Яшмовое Личико? Или её муж У Мован? Знаешь ли ты это? Не желаешь ли сама броситься в пропасть?

– Но ведь я служу вам, а не им, госпожа. Ведь вы защитите меня?

– Мне известно, кому ты служишь, – сказала богиня и, сверкнув звездой, исчезла.

Страж небесных врат до хрипоты спорил с блондинкой. При этом оставаться почтительным было крайне сложно, но бессмертный справлялся. Он убеждал непонятливую женщину, что убить самозванца – всё равно самое правильное решение, ведь он должен быть наказан за захват дворца. А наказание в Китае всегда одно…

По секрету (который слышала внушительная толпа обезьян, собравшаяся поглазеть на громкий спор смешного китайца с желтоволосой женщиной) он сказал, что уже договорился с Небесным генералом, богом ветра, богом грома и повелителем драконов, и эти великие бессмертные сокрушат вероломного самозванца. А боги Индии пусть найдут себе нового обезьяньего бога, способного двигать горы, более ответственного и честного.

– Да как вы не по-ни-ма-е-те?! – по слогам орала девушка прямо ему в лицо. – Никакой он не вероломный, у него просто… ну, расстройство личности какое-то! Он принимает себя за другого! За Укуна он себя принимает! У Укуна вон тоже такое было, он считал себя Хануманом!

Великий Мудрец уже это слышал и не собирался наслаждаться пустым спором по второму кругу. Поэтому он просто развернулся к жене спиной и пошёл в тронный зал, перебросив посох дракона из одной руки в другую.

Чжу Бацзе проследил за ним взглядом, но не прервал беседу с хорошенькой китаянкой с кухни. В конце концов, старший брат подождёт его бесценной помощи, а любовь и пончики не всегда переживают ожидание…

Сунь Укун открыл двери с ноги. Это в его вкусе.

– Хануман!!! – закричал он, оскалив клыки. – Где ты, самозванец?!

Взволнованный ропот обезьян стих, и они как будто растворились, попрятавшись в тени колонн и прижавшись к стенам. Их предводитель больше не сидел на троне. Он стоял на ногах, в полный рост, в его руках была золотая булава, а в глазах горело пламя. Индуистский бог обезьян никогда не был трусом!

Этим было сказано всё. И после этого ничего больше уже сказано не было.

Над головой Укуна грозно сверкнул Цзиньгубан, и началась самая безобразная драка из всех, которые только могли представить себе зрители с горы Цветов и Плодов. Царь обезьян, закричав, рванулся вперёд, посох вырос, нацелившись прямо в грудь самозванца. Вообще-то Великий Мудрец намеревался посохом прижать противника к стене и услышать хруст его ломающихся рёбер, но крупный Хануман оказался проворнее, чем от него можно было ожидать.

Он почти избежал удара – краешек волшебного Цзиньгубана лишь слегка пристукнул его по лбу, и Хануман отлетел к стенке, выбив в ней внушительную вмятину булавой. Замахнувшись в ответ, он хотел выбить золотой посох из рук противника, но Цзиньгубан как будто обладал собственным разумом – он изогнулся дугой к потолку, а потом выпрямился, уменьшившись до размера китайских палочек для еды. Сунь Укун самодовольно улыбнулся, обнажив клыки.

Обезьяны взвыли от восторга и дружно ринулись к нему. Но индийский самозванец не собирался сдаваться. Он стукнул своей булавой об пол, и тут же его полуобнажённое тело испустило золотистый свет. На руках появились боевые браслеты, на плечах – золотые наплечники, на голове расцвёл бронированный венец, и даже просторные шаровары заблестели позолоченной вышивкой люрексом, которой раньше не было.

– Хватит бить своей дубинкой по стенам, несдержанный глупец, не умеющий красиво воева-а… – засмеялся царь обезьян и тут же был впечатан волшебной булавой в потолок.

– Эй, вы чего творите-то?! – крикнула Ольга, вбежав в тронный зал.

За ней стояли страж небесных врат, тигриный бог, два демонических «брата» Великого Мудреца и горстка бессмертных. Последние были настроены решительно – вооружены, суровы, хладнокровны, а в глазах лишь желание массовой драки.

– Я принёс твои доспехи, брат Укун! – глядя в спину друга, крикнул Чжу Бацзе.