Возвращение царя обезьян

– Это ты думаешь о ней, Аолия, – напомнил Укун.

– Интересно, она красивая? – продолжала накручивать себя блондинка.

Внезапно появившийся рядом демон-свинья обтирал жирные руки о полы пиджака. Он уже нашёл, чем перекусить, и старательно прожёвывал остатки своего «ланча».

– Горная ведьма? Страшна, как собственная смерть. Но зато плодовита – с одного раза залететь шестернёй отпрысков!

– С одного раза?

Чжу Бацзе кивнул с важным видом.

– Ты думаешь, женщина, что Сунь Укун возлёг бы с ней дважды? Нет, наш брат обезьяна эстет и предпочитает если не красивых, то хотя бы интересных женщин. Вот как ты, например…

Он сделал приглашающий жест, предлагая пройти вперёд, и повёл девушку по террасе, которая медленно погружалась в сумрак. Остальные члены диверсионного отряда точно так же, не сговариваясь, разбрелись кто куда. То есть конкретного плана по спасению Поднебесной ни у кого из них не было…

Вождь обезьян сидел на троне в окружении своих подданных, когда дверь распахнулась. Распахнули её с ноги, и в тронный зал вошёл стройный, подтянутый мужчина, чертами лица чем-то похожий на обезьяну. Он нёс на плечах золотой посох, брови его были сурово сведены к переносице.

– Сунь Укун?

– Сунь Укун?! – наперебой загомонили обезьяны, беспомощно озираясь то друг на друга, то на вошедшего, то на своего царя.

Особо впечатлительные попадали в обморок. Чрезмерно эмоциональные раскричались, прыгая и нервно трясясь. Более крупные оскалили клыки, сами не понимая, кому тут нужно угрожать. Спокойные просто зависли столбиками, вытаращив глаза. Все дружно поводили носами, то расширяя, то сужая ноздри.

– Царь обезьян?

– Царь обезьян?! – вновь и вновь повторяли они.

– Прекрасный царь обезьян, – терпеливо поправил их Укун. – Великий Мудрец, Равный Небу. Как посмели вы оставить наш дом, гору Цветов и Плодов?!

– Это царь обезьян!

– Нет, вон же он, на троне!

– А это тогда кто?

– Это Сунь Укун! Что же получается…

– Да, я ваш прекрасный царь обезьян, – уже с неким раздражением подтвердил Укун. – А вот кто он? – и указал пальцем в сторону доселе молчавшего Ханумана.

Последний забеспокоился и заёрзал, поправляя корону.

– И это тоже царь обезьян… – неуверенно сказал кто-то из толпы. – Получается, их у нас двое?

Когда Ольга и Чжу Бацзе вошли в зал в сопровождении стража небесных врат, два царя обезьян молча глазами метали друг в друга молнии. Любой мартышке понятно: царь должен быть только один. Следовательно, второй – самозванец, которого нужно немедленно наказать самым строжайшим образом. Вот только как разобраться, кто из самопровозглашённых царей настоящий?

Сунь Укун как-то иначе представлял себе своё возвращение. В его фантазиях обезьяны сразу же узнавали его, признавали, а самозванец с позором летел вверх тормашками с тридцать шестого неба. Однако этот тип был похож на него, будто они родились из одного небесного камня.

Разве что толстоват, грудь висит и пузо заметное, но под ним угадываются могучие мышцы. Одет лишь в свободные шаровары индусского стиля и носит кучу бус на шее. Ещё он не прячет свой хвост. Последнее, пожалуй, даже ему на руку.

В том смысле, что ведь обезьяны сразу видят – это свой, такой же, как они, с хвостом. Сидит и размахивает им из стороны в сторону – ничто обезьянье ему не чуждо. Но разве так подобает вести себя царю?

– Варварство, – заявил Укун, вспомнив новое слово из волшебной книги Ольги.

– Как смеешь ты говорить неподобающие слова, ворвавшись в мой дворец? – спросил упитанный двойник с хвостом. Голос его был капризным и более высоким, чем у настоящего царя обезьян.

– Это не твой дворец, – возразил Укун. – Это дом Небесного императора, великого Юй-ди!

– Юй-ди? Кто это? – хмыкнул толстяк, позвякивая золотыми чётками на шее.

От толпы отделился суровый краснолицый макак, подошёл к трону и прошептал что-то на ухо самозванцу.

– А, так старец, о котором ты спрашиваешь, теперь конюх. Он выгребает навоз за моими лошадьми.

Ольга и Сунь Укун одновременно сделали фейспалм.

– Это правда? – спросил демон-свинья стража Ли. Мужчина кивнул с тяжким вздохом. – Вот только не рыдай, страж, лучше иди и стереги свои небесные врата, которые ты уже не смог охранять, раз сюда пробралось столько всякого отребья…

Тем временем «цари» продолжали спор о том, кто из них настоящий. Сунь Укун предъявил Цзиньгубан. Обезьяны дружно загомонили, узнав волшебный посох. Самозванец указал на шляпу императора. Тоже вполне себе аргумент.

– На ком шапка, тот и царь! – прокричал от дверей вошедший Ша Уцзин, самодовольно осклабившись. Похоже, ему вообще нравилось всех провоцировать.

Пожилая обезьяна, внезапно растолкав толпу, подошла к Укуну. Она протянула чёрные руки и ощупала его лицо, внимательно присматриваясь выцветшими глазами.

– Ты Сунь Укун, – наконец сказала она. – Где тебя носило?

– Здравствуй, бабушка Бонобо, – вежливо ответил китаец. – Ты узнала меня? Ты признаёшь, что я Великий Мудрец, Равный Небу, прекрасный царь обезьян?

– Я узнала тебя, Великий Мудрец, – кивнула бонобо, почесав подбородок, покрытый седой шерстью. – Но ты не наш царь.

Обезьяны ахнули.