Возвращение царя обезьян

– Чему там этот старик его учил, кроме как сидеть и бездельничать, неизвестно. Но однажды мимо проходила местная горная ведьма. И так как наш братец был самым красавцем среди уродов, влюбилась в него и начала домогаться.

Чжу Бацзе радостно закивал и вмешался в рассказ:

– Сунь Укун повёл себя благородно и отказал ведьме.

– Я хотел стать бодхисатвой! – пояснил Великий Мудрец.

– Да куда тебе! – усмехнувшись, продолжил Ша Уцзин. – Горная ведьма мало того что обладала дурным вкусом, так ещё и славилась огромным, неудовлетворённым желанием. Может, не знала ласк за сколько-то тысяч лет, может, просто с обезьяной у неё ни разу не было. Полезла она к нашему братцу снова. Стишки позорные читать ему начала…

Тощий демон приподнял голову, закрыл глаза и продекламировал:

Прекрасный Сунь Укун, молю, услышь меня!
Я ведьма, бес, урод, но вся горю, любя!
Дрожа от похоти, возлечь с тобой стремлюсь!
Меня не хочешь – с Древним Злом сольюсь!
Мы будем убивать по десять тысяч душ!
Мы будем кровь лакать из их ничтожных туш!
Мы выродим своих чудовищных детей,
И превратится Бод[2] в пристанище теней!
Так расцелуй мне грудь, подумав хорошо,
Я так люблю тебя! Хочу, чтоб ты вошёл…

– Стоп, стоп, подождите! – оборвала его Ольга, лицо которой расцвело красными и зелёными пятнами от злости. – Мне не хочется знать, кто там куда вошёл. Нельзя ли поближе к делу? Что там насчёт детей?

Более воспитанный демон-свинья Чжу Бацзе, успокаивающе поглаживая девушку по плечу, пояснил, что Сунь Укун пожаловался учителю на ведьму, мешающую ему достичь просветления.

Но мудрый Авалокитешвара решил, что пожертвовать каким-то там учеником-обезьяной ради спасения Тибета – очень разумный выход, и приказал Укуну стать мужем ведьмы. Естественно, от такого смешанного брака родилось шестеро странных детей – один ребёнок был похож на зверя, уродливый, дикий, второй был похож на глупого человека. Третье же дитя оказалось похоже на небожителя с золотой душой. Этому ребёнку даже не нужно было достигать просветления, ведь он был просветлённым от рождения. Три остальных ребёнка даже не заслуживают упоминания. Кому вообще есть до них дело?

Спустя три года дети царя обезьян и горной ведьмы так сильно размножились, что начали голодать.

– «Мамочка! Папочка! Что же нам есть?!» – кричали несчастные детки и плакали, – сочувственно качая головой, стенал Чжу Бацзе.

– Но ведьма оказалась дрянной матерью и просто исчезла! – перехватил слово Ша Уцзин. – Банально сбежала, бросив весь свой выводок на нерадивого папашу. И наш мудрый братец опять кинулся за советом к полоумному учителю.

Демон вновь закрыл глаза, свёл брови домиком и с выражением зачитал:

Я не познал любви, не ведал про разврат!
Обманут я женой, но в чём я виноват?!
Я, по уши в грязи, сижу в толпе детей!
Проклятьем стал приплод, родившись из страстей!
Учитель, подскажи, премудрый лоб склоня,
Что делать, чтоб они отстали от меня?
Чтоб жили, ели, пили, но сами как-нибудь?
Умрут ведь с голодухи! В Диюй их ляжет путь!

– И тогда премудрый Авалокитешвара взял семена пшеницы, кукурузы, бобов и ячменя и бросил их на землю, – перебил поэтически настроенного демона его толстый собрат. – Вырос богатый урожай, а дети царя обезьян и горной ведьмы питались им. Со временем, под воздействием правильной еды и праведной жизни, у них истончилась и укоротилась шерсть и отвалились хвосты. Чтоб не застудить чресла и суставы, они надели одежду из листьев. Так на свет и появились тибетцы.

– Какая чушь… – уверенно заявила Ольга. – Укун, что ты на это скажешь?

– Ты же слышала, женщина: меня заставили, – мрачно отозвался царь обезьян.

– За-ста-ви-ли?! – по слогам произнесла блондинка.

– И изнасиловали, – подняв указательный палец с грязным ногтем вверх, важно добавил он.

– Ах, бе-э-эдненький! Давайте все тебя пожалеем! – протянула Ольга без капли сочувствия в голосе. – А врать на нашей свадьбе, что ты свободен, тебя тоже заставила плохая тётя ведьма?

– Я не врал, что свободен! Не говорил ни слова!

– Вот именно! Ты умолчал, что женат! – закричала девушка, вскакивая на ноги, но тут же, посмотрев вниз с тигриной спины, резко уселась на место. – Это одно и то же! И что ты отец-героин, тоже умолчал! Да как ты… Да вообще… Скотина!