Читаем Возвращение странницы полностью

Слова едва не сорвались с ее губ, но она их вовремя сдержала. Они так ее ужаснули, что она сделалась еще бледнее, чем была, потому что с губ едва не сорвалось: «Но что я могу сделать?» Филипп сказал, что она строит из себя дуру, и она едва не сказала: «Но что я могу сделать?» А это бы означало, что она сожалеет о том, что Анна вернулась и внесла в их жизнь столько волнения. Она не могла об этом сожалеть – она бы никогда так не подумала.

Филипп смотрел на нее, как ей показалось, с презрением.

– Ты маленькая дуреха! – сказал он. – Ты понимаешь, что сделала все возможное, чтобы подложить мне свинью? Зачем ты это делаешь?

Она стояла перед ним как напроказивший ребенок.

– Что я сделала?

Он усмехнулся.

– Скорее надо спросить, чего ты не сделала. Если было что-нибудь, чего она не знала, ты, преклонив колени, покорнейше поднесла ей это на блюдечке. Разве не так?

– Ты имеешь в виду фотографии? – медленно, с волнением в голосе спросила она.

Филипп взял ее за запястья.

– Посмотри на меня! Она не Анна. Анна умерла. Нет, не смей отворачиваться! Почему ты думаешь, что она Анна? – Он сильнее стиснул ей руки. – Ты правда так думаешь?

Она продолжала смотреть на него, но слов у нее не было. Он отпустил ее и, отступив на шаг, рассмеялся.

– Ты ведь не уверена, правда? Стоишь и не говоришь ни слова. Куда подевались все твои слова? Ты бы нашла, что ответить, если бы была по-настоящему уверена. Хочешь, я скажу то, чего ты сама сказать не можешь? – Он сунул руки в карманы и прислонился к двери. – Поначалу ты была уверена, у тебя не было и тени сомнения. Ты думала: «О какая радость! Анна жива – она вовсе не умерла!»

Лин, не отводя взгляда, отозвалась:

– Да…

– А затем радость пошла на убыль, не так ли? – Он смотрел на нее прищуренными глазами. – Радость пошла на убыль. Тебе пришлось слегка себя распалить. Это означало лезть из кожи вон, стараясь выполнить любую ее просьбу.

– Да… – На сей раз ее бледные губы не шевельнулись. Она произнесла это глазами, вздрогнув, как от боли, и пряча взгляд.

– Если бы я так отчаянно не любил тебя, я бы оторвал тебе голову!

Девушка еще больше побледнела, хотя, казалось бы, куда уж больше. В лице и так не было ни кровинки, а теперь оно еще окаменело. Руки ее были судорожно сцеплены.

– Ты не смеешь…

Лишь очень острый слух мог бы уловить эти едва слышные слова. У Филиппа слух был острым.

– Что именно? – спросил он, а когда она опять, с выражением трагического укора, посмотрела ему в лицо, прибавил: – Не смею любить тебя или не смею оторвать тебе голову?

– Ты знаешь…

На мгновение губы Филиппа тронула улыбка. Однако этого мгновения было достаточно, чтобы понять, как улыбка может согреть и смягчить это типично джослиновское лицо. На краткий миг жесткие складки у рта смягчились, а вспышка юмора изменила выражение глаз. Но перемена была слишком мимолетной. Прежде чем Линделл успела чуть успокоиться, он уже сказал:

– Ты совершенно права – я знаю. Я не должен тебя любить из-за Энни Джойс, которая разыгрывает спектакль, выдавая себя за Анну. Ты это хотела сказать?

– Это из-за Анны… потому что Анна – твоя жена. – На сей раз девушка говорила чуть громче, но губы почти не шевелились.

– Эта женщина не Анна, и она определенно не моя жена! – с холодным раздражением проговорил Филипп. – Неужели ты думаешь, что я бы не разобрался? Невозможно быть женатым в течение года и не узнать свою жену. Мы с Анной знали друг друга очень хорошо. Всякий раз, как мы ссорились, мы узнавали друг друга чуточку лучше. Эта женщина знает меня не лучше, чем я ее. Ничто в нас не отзывается друг другу – она мне абсолютно чужая.

До этого в глазах Линделл стояла лишь тупая боль. Теперь в них что-то промелькнуло – какая-то мысль, какое-то осознание. Но все опять потонуло в боли.

– Ты хочешь быть маленькой мученицей, да? – резко сказал Филипп. – Раз я люблю тебя, значит, Анна жива. Раз Энни Джойс собирается встать между нами, значит, она должна быть Анной. Раз это причиняет чертовскую боль, ты из кожи вон лезешь, чтобы поставить ее между нами. И ты, наверно, думаешь, что я намерен тебя поддерживать. Ну так ничего подобного. – Он протянул руку. – Подойди сюда!

Она медленно двинулась к нему, пока его рука не оказалась у нее на плече.

– Ты думала, я не знаю ход твоих мыслей? Вначале ты была уверена, что она Анна. Затем, когда эта уверенность поколебалась, ты подумала: как это дурно с твоей стороны, что у тебя появились какие-то сомнения. А затем ты пришла к мысли, что эти сомнения у тебя оттого, что ты на самом деле не хочешь, чтобы Анна была жива, и после этого, конечно, ничего не оставалось, как изо всех сил демонстрировать ей и всем остальным, как ты рада. Я не знаю, что ты натворила, но думаю, достаточно. И, надеюсь, ты вынесешь отсюда урок: не надо пытаться ничего скрывать, потому что лгать ты не умеешь, я всегда сумею вывести тебя на чистую воду. – Он притянул ее к себе и обнял за плечи.

– Я сделала что-то не так?

– Думаю, да.

– Прости… я не хотела.

– Дитя мое, путь в ад вымощен благими намерениями.

– Ты говоришь жестокие вещи.

– Так и было задумано.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мисс Сильвер

Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима
Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима

Молодую хозяйку поместья Леттер-Энд, красавицу Лоис, находят мертвой… Кто из многочисленных членов эксцентричного семейства мог подсыпать отраву в ее кофе? Полиция выясняет, что Лоис ненавидела вся женская половина семьи. А по завещанию все деньги достаются ее мужу Джимми…Однако Мод Сильвер уверена: разгадка тайны убийства в Леттер-Энде кроется не в деньгах и не в завещании, а в отношениях между его обитателями.…Об усадьбе «Приют пилигрима» ходят скверные слухи: все его владельцы, собиравшиеся продать имение, становились жертвами несчастных случаев.Но слухи слухами, а когда нынешнему хозяину, отставному майору Пилгриму, чудом удается избежать гибели при загадочных обстоятельствах, ему хватает здравого смысла обратиться за помощью к Мод Сильвер. Расследование начинается…

Патриция Вентворт

Классический детектив

Похожие книги

Смерть дублера
Смерть дублера

Рекс Стаут, создатель знаменитого цикла детективных произведений о Ниро Вулфе, большом гурмане, страстном любителе орхидей и одном из самых великих сыщиков, описанных когда-либо в литературе, на этот раз поручает расследование запутанных преступлений частному детективу Текумсе Фоксу, округ Уэстчестер, штат Нью-Йорк.В уединенном лесном коттедже найдено тело Ридли Торпа, финансиста с незапятнанной репутацией. Энди Грант, накануне убийства посетивший поместье Торпа и первым обнаруживший труп, обвиняется в совершении преступления. Нэнси Грант, сестра Энди, обращается к Текумсе Фоксу, чтобы тот снял с ее брата обвинение в несовершённом убийстве. Фокс принимается за расследование («Смерть дублера»).Очень плохо для бизнеса, когда в банки с качественным продуктом кто-то неизвестный добавляет хинин. Частный детектив Эми Дункан берется за это дело, но вскоре ее отстраняют от расследования. Перед этим машина Эми случайно сталкивается с машиной Фокса – к счастью, без серьезных последствий, – и девушка делится с сыщиком своими подозрениями относительно того, кто виноват в порче продуктов. Виновником Эми считает хозяев фирмы, конкурирующей с компанией ее дяди, Артура Тингли. Девушка отправляется навестить дядю и находит его мертвым в собственном офисе… («Плохо для бизнеса»)Все началось со скрипки. Друг Текумсе Фокса, бывший скрипач, уговаривает частного детектива поучаствовать в благотворительной акции по покупке ценного инструмента для молодого скрипача-виртуоза Яна Тусара. Фокс не поклонник музыки, но вместе с другом он приходит в Карнеги-холл, чтобы послушать выступление Яна. Концерт проходит как назло неудачно, и, похоже, всему виной скрипка. Когда после концерта Фокс с товарищем спешат за кулисы, чтобы утешить Яна, они обнаруживают скрипача мертвым – он застрелился на глазах у свидетелей, а скрипка в суматохе пропала («Разбитая ваза»).

Рекс Тодхантер Стаут

Классический детектив
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература