Читаем Возвращение странницы полностью

– Она очень любит стоять под портретом Анны. Какая жалость, что не может постоянно находиться в шубе. Она весьма эффектно в ней появилась, как я понимаю, но не может продолжать разгуливать в ней по дому. Все остальное: волосы, платье, жемчуг – весьма тщательно передает сходство с Анной во времена написания этого портрета. Но разве вы не видите, как это ее выдает? Зачем Анне подделываться под свой портрет четырехлетней давности? По-вашему, правдоподобно, чтобы она убирала волосы, точь-в-точь как четыре года назад? По-моему, нет, – усмехнулся он. – Зачем ей воспроизводить портрет кисти Эмори или останавливаться в Уэст-Хейвене и проделывать манипуляции со своими волосами? Будь она Анной, ей бы не пришлось об этом беспокоиться. Она могла бы прийти домой в любой старой тряпке, замотав голову шарфом, как делает половина девушек, и ей бы даже в голову не пришло, что ее могут принять за кого-то другого. Это женщина, которая ломает комедию, должна наряжаться для своей роли и тщательно наносить грим. С чего бы Анна решила, что ее личность может быть подвергнута сомнению? Сама такая возможность попросту никогда не пришла бы ей в голову.

Мистер Кодрингтон медленно кивнул.

– Это еще вопрос. Но я не знаю, что решит жюри присяжных. Присяжные любят факты. Боюсь, их не занимает психология.

– Что ж, это одна из причин, почему я уверен, что она не Анна. Вот вам и другая… но, боюсь, вы и ее назовете психологией. Она поразительно похожа на Анну – какой Анна могла бы быть четыре года спустя, – поразительно похожа внешне. Но она не Анна, потому что Анна вспылила бы в тот же миг, как я устроил ей взбучку. Я не деликатничал, знаете ли, а она подставила другую щеку. Не вижу Анну в этой роли.

– Три с половиной года в немецкой оккупации могли научить ее самообладанию.

Филипп нетерпеливо встал с кресла.

– Не Анну – и не в общении со мной. – Он принялся шагать по комнате взад и вперед. – Вы должны принять во внимание то, как эти две девушки воспитывались. Анна была очаровательным, избалованным единственным ребенком наследницы. В восемнадцать лет она стала наследницей сама. В ней было столько очарования, что вы бы не догадались, что она избалована, пока не начали бы ей перечить. Я узнал об этом, когда запретил ей принимать завещательный дар Терезы Джослин. У нас произошла очень крупная ссора по этому поводу, и она уехала во Францию. Будь эта женщина Анной, она попросту бы вскипела, когда я сказал, что она Энни Джойс. А эта особа старше, упорнее, осторожнее.

– Почти четыре года под немцами, Филипп.

– Потребовалось бы намного больше четырех лет, чтобы создать эту женщину, которая притворяется Анной. Только взгляните на то, что ее создало. Ее отцом был незаконный сын старого Амброза, едва не ставший законным. Если бы бабка Анны умерла на месяц раньше, нет сомнения, что дядя Амброз женился бы на своей миссис Джойс и молодой Роджер был бы сэром Роджером. Как бы то ни было, старик даже не озаботился подписать свое завещание, и Энни не унаследовала ничего, кроме повода для недовольства. Когда ей исполнилось шестнадцать, Тереза попыталась навязать ее семье. Полагаю, весьма естественная реакция членов семьи не способствовала ослаблению этого недовольства. Следующие семь лет она состояла на побегушках у Терезы. Очень переменчивая особа моя кузина Тереза – несчастная девчонка никогда толком не знала своих перспектив. Сегодня с ней тетешкаются, а назавтра – третируют; ей всегда приходилось действовать осмотрительно, всегда приходилось следить за тем, что она говорит, – она просто не могла позволить себе утратить самообладание. Она семь лет прослужила ради денег Терезы, а Тереза оставила ее с носом. Разве вам не кажется, что первоначальное недовольство несколько возросло к тому времени? Разве вам не кажется, что такая женщина как раз могла бы измыслить некий план возвращения себе того, чего ее лишили?

– Весьма убедительно. Но выдавать себя за другого человека – нелегкое дело. Конечно, такое проделывалось и будет проделываться впредь, но имеется множество подводных камней. В данном случае Энни Джойс, конечно же, хорошо знакома со всей историей семьи и со всеми семейными фотографиями. Мисс Джослин была неутомимой сплетницей. Она, вероятно, знала все семейные сплетни, а то, что знала она, неизбежно должна была знать и Энни. Они ведь и в этом доме гостили, не так ли?

– Да, неделю. Тереза настояла на том, чтобы привезти ее с собой. Я отбывал свой последний семестр в школе, так что не был свидетелем скандала, но насколько я знаю, Тереза превзошла самое себя. Мой отец был в ярости, а моя мачеха только тем и занималась, что ходила и подбирала обломки. В сущности, это было приятное время для всех.

– Именно так – что довольно тяжело для ребенка.

Филипп не слишком любезно улыбнулся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мисс Сильвер

Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима
Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима

Молодую хозяйку поместья Леттер-Энд, красавицу Лоис, находят мертвой… Кто из многочисленных членов эксцентричного семейства мог подсыпать отраву в ее кофе? Полиция выясняет, что Лоис ненавидела вся женская половина семьи. А по завещанию все деньги достаются ее мужу Джимми…Однако Мод Сильвер уверена: разгадка тайны убийства в Леттер-Энде кроется не в деньгах и не в завещании, а в отношениях между его обитателями.…Об усадьбе «Приют пилигрима» ходят скверные слухи: все его владельцы, собиравшиеся продать имение, становились жертвами несчастных случаев.Но слухи слухами, а когда нынешнему хозяину, отставному майору Пилгриму, чудом удается избежать гибели при загадочных обстоятельствах, ему хватает здравого смысла обратиться за помощью к Мод Сильвер. Расследование начинается…

Патриция Вентворт

Классический детектив

Похожие книги

Смерть дублера
Смерть дублера

Рекс Стаут, создатель знаменитого цикла детективных произведений о Ниро Вулфе, большом гурмане, страстном любителе орхидей и одном из самых великих сыщиков, описанных когда-либо в литературе, на этот раз поручает расследование запутанных преступлений частному детективу Текумсе Фоксу, округ Уэстчестер, штат Нью-Йорк.В уединенном лесном коттедже найдено тело Ридли Торпа, финансиста с незапятнанной репутацией. Энди Грант, накануне убийства посетивший поместье Торпа и первым обнаруживший труп, обвиняется в совершении преступления. Нэнси Грант, сестра Энди, обращается к Текумсе Фоксу, чтобы тот снял с ее брата обвинение в несовершённом убийстве. Фокс принимается за расследование («Смерть дублера»).Очень плохо для бизнеса, когда в банки с качественным продуктом кто-то неизвестный добавляет хинин. Частный детектив Эми Дункан берется за это дело, но вскоре ее отстраняют от расследования. Перед этим машина Эми случайно сталкивается с машиной Фокса – к счастью, без серьезных последствий, – и девушка делится с сыщиком своими подозрениями относительно того, кто виноват в порче продуктов. Виновником Эми считает хозяев фирмы, конкурирующей с компанией ее дяди, Артура Тингли. Девушка отправляется навестить дядю и находит его мертвым в собственном офисе… («Плохо для бизнеса»)Все началось со скрипки. Друг Текумсе Фокса, бывший скрипач, уговаривает частного детектива поучаствовать в благотворительной акции по покупке ценного инструмента для молодого скрипача-виртуоза Яна Тусара. Фокс не поклонник музыки, но вместе с другом он приходит в Карнеги-холл, чтобы послушать выступление Яна. Концерт проходит как назло неудачно, и, похоже, всему виной скрипка. Когда после концерта Фокс с товарищем спешат за кулисы, чтобы утешить Яна, они обнаруживают скрипача мертвым – он застрелился на глазах у свидетелей, а скрипка в суматохе пропала («Разбитая ваза»).

Рекс Тодхантер Стаут

Классический детектив
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература