Возвращение скипетра

Грас бросил на него насмешливый взгляд. "Я уверен, что ты к чему-то клонишь с этим, но я, хоть убей, не могу представить, к чему".

"Да, ваше величество", - заверил его Птероклс. "Бог даже не может вычесать то, что там застряло, потому что вещи, которые прикасаются к нему, сами становятся святыми. И поэтому ничто никогда не выбрасывается. Если это у него в бороде, то это там навсегда ".

"У королевы Келеи даже больше милосердия, чем я думал", - сказал Грас.

Птероклс проигнорировал эту вылазку. "Наши архивы похожи на бороду Олора", - сказал он. "Если что-то туда попадет, то это там навсегда. И время от времени мы можем что-нибудь выудить, стряхнуть с этого пыль и, может быть — только может быть — использовать это снова ".

"Значит, для тебя это звучит как та же самая болезнь?" Сказал Грас. "Так было и со мной. Может быть, Изгнанный обленился".

Птероклс уставился на него, моргнул и начал смеяться. "Я могу просто представить, как он обыскивает свою крепость там, в горах. "Мм", - говорил он. Мне очень повезло с этой чумой несколько сотен лет назад. Они не вспомнят об этом, эти жалкие смертные-поденки. Почему бы мне не вытащить ее снова и не посмотреть, как им это понравится? "

Грас тоже рассмеялся тоном, средним между восхищением и ужасом. Птероклс почти кощунственно хорошо уловил образ мыслей Изгнанного. Изгнанный бог часто насмехался над людьми за их короткую жизнь, когда приходил к ним во снах. Он вполне мог поверить, что болезнь, которую не видели веками, забыта. И так бы и было, если бы не Ланиус.

"Я не читал всего письма", - сказал король. "Что они сделали с мором все эти годы назад? Что они могли с этим поделать? Что угодно? Или мы знаем, что нас гложет, не имея возможности укусить в ответ?"

"Он передал заклинание, которое тогда использовали волшебники", - ответил Птероклс. "У того, кто это придумал, хватило наглости. Он использует закон подобия таким образом, что я бы не стал пробовать, если бы не был в отчаянии ". Его смех был мрачным. "Конечно, если бы я наблюдал, как вокруг меня умирают люди, я бы, наверное, довольно быстро впал в отчаяние".

"Ты можешь им воспользоваться? Могут ли им пользоваться другие волшебники? Сработает ли он снова?" Спросил Грас.

"Я могу им воспользоваться. Как и другие. Это не сложно использовать — я вижу это с первого взгляда", - сказал Птероклс. "В любом случае, так бросать не сложно. Вам не обязательно быть старшим волшебником, чтобы правильно произнести заклинание. Но это будет утомительно для волшебников, которые его используют. И вы не хотите ошибиться в том, в каком направлении действует заклинание. Вы были бы очень недовольны, если бы сделали это, и ваши пациенты тоже." Он объяснил, что имел в виду, и показал Грасу конец письма, чтобы дать ему более подробную информацию.

Король прочитал эту часть. У него не было никакого колдовского таланта, о котором можно было бы говорить, и никаких колдовских знаний тоже, за исключением тех обрывков, которые он почерпнул из разговоров с Птероклсом и другими волшебниками и ведьмами на протяжении многих лет. Он не был уверен, что поймет, но у него вообще не было проблем. Проблема была ничем иным, как очевидностью.

"Ну, - сказал он, - ты же не хочешь этого делать, не так ли?"

"Теперь, когда ты упомянул об этом, - сказал Птероклс, - нет".

Если чума пришла в город Аворнис, Ланиус понял, что он был одним из людей, наиболее подверженных заражению. Курьеры, казалось, были непосредственно вовлечены в распространение инфекции, и курьеры из зараженных частей королевства продолжали приносить известия о ее развитии в столицу. И кому они приносили это известие? Почему, ему. Он был королем, человеком, которому больше всего нужно было знать, что происходит в других местах Аворниса.

Это означало, что другие люди во дворце также были в числе наиболее вероятных заболевших. И это означало — или могло означать — что он ошибался в том, что сказал Сосии. Возможно, увезти Крекса и Питту из города на некоторое время все-таки было хорошей идеей. Он ждал письма Птероклса. Когда он вернулся с юга, в нем говорилось, что убрать их из столицы не повредит и, возможно, принесет какую-то пользу. Ланиусу хотелось, чтобы волшебник сказал что-нибудь покрепче, но этого было достаточно, чтобы убедить его — и Сосию тоже.

Он задавался вопросом, не совершил ли он ошибку, ожидая ответа Птероклса. Если бы дети выбрались из города раньше.. Через три дня после того, как Крекс и Питта покинули дворец, Сосия подошла к нему с обеспокоенным выражением лица. "Мама плохо себя чувствует", - сказала она.

"Что случилось?" Ланиус надеялся, что ужас не слишком сильно сдавил ему горло. У людей было множество способов заболеть. Королева Эстрильда была немолодой женщиной. Если она плохо себя чувствовала, это не обязательно что-то значило. Так он говорил себе, хватаясь за соломинку, как мастер по изготовлению упряжи или фермер. В чем-то все мужчины были очень похожи.

"У нее жар", - ответила Сосия. "Она говорит, что от света болят глаза, и у нее несколько... несколько шишек на лице".