Возвращение скипетра

Что именно он имел в виду под этим? Искал ли он Ланиуса, чтобы попытаться толкнуть его локтем, и ошибся ли, когда сделал это? Вот как это звучало. Ланиус подумал о гневе, но отложил это в сторону. Какой в этом смысл? Любой эксперт почувствовал бы то же самое по отношению к любителям.

Тогда Ланиус перестал беспокоиться о таких незначительных, таких тривиальных вещах. Заклинание, которое он нашел — заклинание, которое аворнийские волшебники нашли много веков назад, — сработало. Если бы это сработало в городе Аворнис, это сработало бы и ниже по течению Стуры. И это сработало бы на дальнем берегу реки. Люди, которые были рабами, больше не будут страдать — во всяком случае, не больше, чем они уже испытали. И война против Ментеше и Изгнанного продолжится.

Дым от погребального костра затмил небо над Куманусом. Зловоние горящего дерева, масла и мертвой плоти никогда не покидало город; оно оставалось в ноздрях Граса днем и ночью. И все же дела шли к лучшему, здесь и в землях к югу от Стуры, где Изгнанный впервые вызвал мор.

В последнее время Грас нечасто видел Птероклса. Волшебник был занят каждый день с рассвета до наступления темноты. Он изнемогал, леча жертв чумы сам и обучая этому других. Грас понятия не имел, когда он спал и спал ли вообще. Король знал, что волшебник ел нерегулярно. Грас приказывал слугам присылать ему еду, где бы он ни находился. Если бы не это, Птероклс, возможно, вообще не ел бы.

Когда Птероклс заснул посреди объяснения полудюжине волшебников из городов вдоль Стуры, как работает заклинание, Грас приказал отнести его обратно во дворец губернатора города и уложить в постель, поставив охрану перед дверью не для того, чтобы не пускать других людей, а для того, чтобы держать его внутри, пока он хотя бы раз хорошенько не отдохнет. Волшебник жаловался, громко и сердито. Затем он проспал от полудня до следующего.

Он проснулся, настаивая на том, что вообще не закрывал глаз, и сначала отказывался верить, что проспал весь солнечный день. Затем, когда он еще немного пришел в себя и его разум начал работать, он понял, что не был бы так голоден или испытывал такую отчаянную потребность отлить, если бы не потерял день. Он съел столько, что хватило бы на двоих, почти наполнил ночной горшок и заявил, что готов вернуться к рутине, которая стала причиной его обморока.

"Нет", - сказал ему Грас. "Подожди. Потрать немного времени на отдых, если тебе угодно".

"Но я не могу!" Сказал Птероклс. "Люди умирают. Если я не буду лечить, если я не буду обучать других волшебников —"

"Подожди", - повторил Грас. "Если ты убьешь себя, ты никому не сможешь помочь. И ты был на грани того, чтобы сделать это. Продолжай и скажи мне, что я неправ. Заставь меня поверить в это." Он скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Птероклса.

Молодой человек глубоко вздохнул. Затем он рассмеялся, снова выдохнул и развел руками. "Я хотел бы это сделать, ваше величество, но боюсь, что не смогу".

"Тогда ладно", - сказал Грас. "Ты сделал больше, чем можно было ожидать от любых трех человек. И теперь твою работу выполняют больше трех человек, благодаря всем, кого ты обучил. Мы одерживаем верх над этой проклятой штукой ".

"Мы должны делать больше". Но это был последний протест Птероклса, и к тому же угасающий. Волшебник покачал головой и провел пальцами по волосам, которые уже некоторое время не расчесывались, не говоря уже о мытье. "Этим мы обязаны королю Ланиусу".

"Что ж, так и есть", - сказал Грас. "Прекрасно — мы в долгу перед ним. Мне нравится думать, что он тоже у нас в долгу перед одним или двумя".

"Это хорошее заклинание. Это очень хорошее заклинание", - сказал Птероклс. "И это новый подход к проблеме. Я бы никогда сам до этого не додумался".

"Неужели?" Грас надеялся, что его тон остался нейтральным. Он сделал все, что мог. Но ему не нравилось думать, что было много колдовских дел, которые не пришли бы в голову его лучшему волшебнику.

Птероклс понял, что он имел в виду, даже если не сказал этого вслух. С кривой улыбкой чародей ответил: "Боюсь, что так, ваше величество. Магия - это большая область. Никто не может знать всех травинок — и цветов, и сорняков — в нем." Эта улыбка исчезла, как снег весной. "Никто, кто является простым человеком, я бы сказал. Что касается кого-либо еще, я оставляю за собой право судить ".

"Без сомнения, ты тоже умен, раз делаешь это". Грас начал смотреть на юг, в сторону гор Арголид — в сторону логова Изгнанного. Он начал, но затем намеренно остановил движение. "Теперь, если бы только он оставил за собой право судить нас".

"Боюсь, на это слишком много надеяться", - сказал Птероклс.

"Я тоже", - ответил Грас. "И если бы ты опустил все, кроме первых двух слов, это было бы так же верно, не так ли?"

"О, да", - сказал волшебник, а затем, как будто это недостаточно ясно передало его смысл, он повторил это с другим акцентом. "О, да. Любой, кто не боится Изгнанного, ничего о нем не знает ".