Возвращение скипетра

Она была еще одной симпатичной девушкой. Ланиус искренне ненавидел ее отца и ни капли не сожалел, когда Грас отправил Петросуса в Лабиринт. Она была замужем за человеком, который вызывал тревогу у короля с тех пор, как он его знал. Она носила ребенка, который мог повергнуть престолонаследие в смятение. Тем не менее, Ланиус не испытывал к ней неприязни. Он беспокоился о ней, но это было не одно и то же.

"Все будет хорошо", - сказал Ланиус.

Лимоза кивнула. "О, я тоже так думаю. Не очень весело, когда это наконец происходит, но обычно все заканчивается хорошо. Если бы этого не произошло, через некоторое время не было бы больше людей. А когда все закончится, — ее лицо смягчилось, — у тебя будет ребенок. Дети - это весело."

С детьми было намного веселее, если кто-то другой убирал за ними. Лимоза принимала это как должное. Поскольку Ланиус тоже убирал, он не обращался к ней с этим. Он только улыбнулся, кивнул и сказал: "Я помню".

"Крекс и Питта уже становятся большими", - сказала Лимоза. "Вам с Сосией самим следовало бы завести еще одного ребенка".

Поскольку Ланиусу в настоящее время не рады в постели Сосии, перспектив на нового принца или принцессу в ближайшем будущем не предвиделось. Если Лимоза этого еще не знала, то Ланиусу не хотелось ей это объяснять. Он просто сказал: "Может быть, на днях".

"Это было бы здорово", - сказала Лимоза. Если она и беспокоилась о престолонаследии или о том, что ее сын угрожает месту Крекса, она этого не показала. Возможно, это была хорошая игра с ее стороны. Петросус, несомненно, ввел ее в семью Ланиуса в надежде, что корону будет носить его внук. Но даже Ланиусу было трудно поверить, что она придавала этому огромное значение.

"Так и будет", - сказал он. Она не ошиблась — ему очень нравились Крекс и Питта, когда они были маленькими.

"Могу я спросить вас кое о чем, ваше величество?" сказала она.

"Ты всегда можешь спросить. Отвечу ли я, зависит от того, в чем заключается вопрос", - ответил Ланиус.

Лимоза кивнула. "Конечно. Все, что я хочу знать, это то, что ты делаешь за городом. Почему ты хочешь построить то, что звучит как кусочек города?"

Она была не единственной, кто задавался этим вопросом. Даже Тинамус, архитектор, ответственный за это, задавался вопросом. Задаваться вопросом было безвредно. Знать? Знание, скорее всего, было чем угодно, но только не этим. С безобидной, как надеялся Ланиус, улыбкой он сказал: "Это хобби, вот и все. Почему Орталис любит охотиться?"

На какую-то крошечную долю удара сердца по лицу Лимозы пробежала тревога. Значит, она знала ответ на этот вопрос. Это было что-то вроде "Он охотится на животных, чтобы не охотиться на людей". Ланиус начал извиняться; он не хотел смущать ее. Но, возможно, то, что он сказал, было не так уж плохо в конце концов. Она больше не давила на него по поводу того, что он строил.

Вместо этого она пробормотала: "Хобби", сделала вид, что собирается снова сделать реверанс, на самом деле не делая этого, и пошла дальше по коридору.

Ланиус покачал головой. Если бы все получилось не так, как он надеялся, множество людей были бы недовольны им за то, что он впустую потратил столько времени и денег. Однако сейчас ему не нужно было беспокоиться об этом. Даже Грас согласился, что то, что он делал, стоило попробовать. Как только здание будет закончено, они с Коллурио смогут приступить к серьезной работе там. Тем временем…

Тем временем с кухни донеслись крики. Возможно, это означало, что один из поваров воткнул нож в другого. Такие вещи случались время от времени. Скорее, хотя…

"Ваше величество! Ваше Величество!" К Ланиусу подбежала кухарка, размахивая руками в воздухе. "О, вот вы где, ваше величество! Идите скорее! Это ваше ужасное создание, ваше величество! Оно украло большую серебряную ложку!"

"Рано или поздно мы вернем его", - сказал король. "Ловкач почти никогда их не теряет".

"Жалкое вороватое животное". Ни у кого из поваров не нашлось доброго слова в адрес монкотов. "Ничего, кроме паразитов. Мы должны расставить ловушки".

"Ты не сделаешь ничего подобного". Большую часть времени Ланиус был одним из самых кротких людей. Однако, когда он хотел, он мог говорить как настоящий монарх. Кухарка моргнула, едва веря своим ушам. Он продолжил: "Ты не сделаешь этого. Ты понимаешь меня?"

Повар побледнел как молоко. "Мы не будем этого делать, ваше величество. Милостивая ко мне королева Келеа, я всего лишь пошутил".

"Тогда все в порядке". Ланиус знал, что ударил слишком сильно. Но она встревожила его. Он спросил: "Монкат все еще на кухне, или он убежал?"

"Он взобрался по стене, как большая мохнатая муха, а затем проник в какую-то щель. Он исчез". Повар немного воспрянул духом. "И этой вонючей ложки тоже". В ее голосе звучало такое возмущение, как будто она сама ее купила.

"Может быть, я смогу выманить его обратно. Пойдем посмотрим, хорошо?" Сказал Ланиус. "Несколько обрывков могут помочь".