Возвращение на Трэдд-стрит

Старые напольные часы пробили одиннадцать раз, напомнив мне, что я простояла возле них полчаса. Мой взгляд скользил с мокрой от дождя улицы за окном на ростомер, нацарапанный на стене почти сто лет назад. МДМ. Мой Дорогой Мальчик. Так Луиза Вандерхорст называла своего любимого сына Невина, когда отмечала его рост на стене их дома. Я для сохранности накрыла ростомер листом оргстекла, чтобы он оставался частью дома, пока тот принадлежит мне. Что, напомнила я себе, может быть гораздо короче, чем я когда-то думала.

Шуршание шин по мокрому асфальту вновь привлекло мое внимание к окну. Выглянув, я с удивлением увидела, как к обочине подъехал красный минивэн Джека. Пассажирская дверь распахнулась еще до того, как машина затормозила. Из фургона выскочила Нола и решительно направилась к моим воротам. Гитара, рюкзак и мягкая сумка бились о ее ноги. Она подошла к воротам и распахнула их. К тому моменту, когда я вышла на веранду, Генерал Ли уже ждал у входной двери. Я открыла ее еще до того, как Нола успела позвонить в звонок.

Нола, не поздоровавшись, прошла мимо меня и собаки и бросила все, что она держала в руках, на пол посреди вестибюля.

– Он невыносим, и если я проведу еще минуту в его присутствии, я за себя не ручаюсь.

– Нет, боюсь, сначала это случится со мной. Жить подростком и его гормонами – это тоже не сахар, – раздался из дверного проема голос Джека.

Мы с Генералом Ли обернулись и увидели Джека. Он выглядел так, будто его только что протащили через болото. Волосы торчали во все стороны, на нем была майка, брюки цвета хаки без ремня и мокасины без носков. Похоже, его отъезд из квартиры был спешным. Я отступила, открывая дверь шире.

– Пожалуйста, входи. Добро пожаловать в мой дом.

Джек нахмурился и, шагнув мимо меня, встал перед дочерью. Не знай я, сколь ранимыми могут быть чувства девочки-подростка, я бы рассмеялась, глядя, как эти двое смотрели друг на друга. Их профили были почти одинаковыми, включая возмущенно вскинутые подбородки.

Нола повернулась ко мне, ее голубые глаза блестели от слез, и я видела, что ей стоит больших усилий не расплакаться. Годы заботы о собственной матери научили ее быть сильной. Но она все еще училась владеть собой.

– Я не могу жить с ним. Ты даже не представляешь! Он привык командовать и опекать, и ведет себя так, будто мне три года.

– Ни один трехлетний ребенок не стал бы прятаться в чулане, чтобы поговорить по телефону с мальчиком. – Джек выделил последнее слово, как будто произносил слово «сатана».

– Потому что всякий раз, когда я пытаюсь поговорить с Купером, ты стоишь рядом со мной, как будто тебе нужно слышать все, что мы говорим! – Ее голос поднялся на тон выше. – И вспомни тот случай, когда ты вырвал у меня телефон, чтобы самому поговорить с ним!

Я повернулась к Джеку.

– Ты действительно это сделал?

У него хватило ума изобразить смущение.

– Наверно, да. Правда, всего один раз. И лишь потому, что мне не понравилось направление их разговора.

– Мы говорили о фильме, папа. Не о нашей реальной жизни. Можно подумать, я бы бросилась под поезд. Как будто я знаю, где этот поезд найти.

Я на миг задумалась.

– Ты говорила с мальчиком об Анне Карениной? Ты действительно знаешь мальчика, который смотрел этот фильм?

Нола кивнула.

– Купер взял нас с Олстон в кино. Ей не очень зашло, если не считать крутых платьев и украшений, но нам с Купером понравилось. Мы с ним оба читали эту книгу, и нам было о чем поговорить.

Я скрестила на груди руки и повернулась к ее отцу.

– Правда, Джек? Я думаю, твоя дочь-подросток могла бы обсуждать с мальчиком вещи и похуже, но, возможно, это только мое мнение. Он брат Олстон. Я знаю ее и ее мать и могу только представить, каким должен быть Купер, читающий Толстого.

– Но она положила телефон в шкаф, когда должна была лежать в постели, и они договаривались о свидании. Для меня это почти то же самое, что ложь.

Я глубоко вздохнула, не желая встревать в очередную ссору, когда им, похоже, требовалось лишь немного отдохнуть друг от друга. Я посмотрела на вещи Нолы, рассыпавшиеся по всему полу, и тотчас вспомнила состояние ее комнаты, когда она жила со мной раньше, и громкую музыку, от которой дребезжали окна.

– Можешь остаться у меня на несколько дней, пока вы оба не успокоитесь и перестанете орать друг на друга.

– Я же говорила тебе, что она согласится, – сказала Нола Джеку и повернулась ко мне. – Просто мы думали, вдруг ты спишь, поэтому решила воспользоваться своим ключом. Я подумала, что утром ты можешь сказать «да».

– Ты же знаешь, тебе здесь всегда рады. – Я заглянула ей за спину, где Генерал Ли поднялся на половину лестницы и ожидал ее. – И похоже, сегодня я буду спать одна.

Джек наклонился, чтобы поднять ее сумку, но Нола вырвала ее у него из рук.

– Я сама, спасибо.

Крякнув, она взвалила ее на плечо, затем схватила рюкзак и гитару и, пошатываясь, побрела к лестнице.

Джек двинулся было за ней, но я удержала его. Через мгновение он сдался.

– Пожалуйста, найди нам дом, и как можно скорее, – тихо сказал он. – Нам действительно нужно больше места.