Возвращение короля

— О нет, нет, — сказал Эльфхельм, — враг на дороге, не в холмах. Вы слышите восов, лесных дикарей. Говорят, они все еще живут в Друаданском лесу. Последние потомки древних племен, они скрываются, их мало, они дики и осторожны, как звери. Они не воюют ни с Гондором, ни с Маркой, но темнота и приход орков их растревожили: они боятся возвращения Темных Лет, которое кажется теперь вполне вероятным. И надо радоваться, что они не охотятся на нас – говорят, у них отравленные стрелы, а в знании леса никто не может с ними сравниться. Они предложили свои услуги Теодену. Как раз сейчас одного из их вождей ведут к королю. Вон там, где фонари. Так я слышал, но больше ничего не знаю. А теперь я должен заняться приказом господина. Пакуйтесь, мастер мешок! — И воевода исчез во тьме.

Мерри не понравился разговор о дикарях и отравленных стрелах, но на хоббита и без того давило бремя великого страха. Ожидание становилось невыносимым. Отчаянно хотелось знать, что происходит. Мерри встал и устало поплелся следом за последним светильником, который еще не успел исчезнуть среди деревьев.

Вскоре Мерри очутился на поляне, где под большим деревом поставили маленький шатер для короля. Большой, закрытый сверху фонарь, свисая с ветки, отбрасывал на землю бледный круг света. Тут были Теоден и Эомер, а перед ними на земле сидел странный коренастый человек, угловатый, точно старый камень. На шишковатом подбородке торчала, как сухой мох, редкая борода. У человека были короткие ноги и толстые короткие руки, а одеждой ему служила лишь юбка из травы. Мерри показалось, что он его уже где-то видел, и вдруг он встрепенулся, припомнив пукелей из Дунхарроу. Одно из этих древних изваяний ожило – перед хоббитом сидел, быть может, прямой потомок тех давно исчезнувших людей, что служили моделями забытому скульптору.

Мерри подобрался поближе. Поначалу царила тишина, но затем дикарь заговорил, по-видимому, отвечая на какой-то вопрос. Голос у него оказался низким и гортанным, но, к удивлению Мерри, дикарь говорил на общем языке, хотя и запинаясь и порой употребляя незнакомые слова.

— Нет, Отец Всех Лошадников, — сказал он, — мы не сражаемся. Только охотимся. Мы убиваем горгунов в лесах, ненавидим орков. Вы тоже ненавидите горгунов. Мы поможем вам, как сумеем. У Диких чуткие уши и острые глаза. Они знают все дороги. Дикие жили здесь до каменных домов, до того, как по воде пришли рослые.

— Но нам нужна помощь в бою, — сказал Эомер. — Как вы и ваш народ станете помогать нам?

— Мы будем приносить новости, — ответил дикарь. — Мы смотрим с холмов. Взбираемся на большие горы и оттуда смотрим вниз. Каменный Город закрыт. Вокруг горит огонь, теперь он горит и внутри. Вы хотите идти туда? Тогда поторопитесь. Но горгуны и люди издалека, — он махнул короткой корявой рукой на восток, — засели на конной дороге. Очень много, больше, чем Лошадников.

— Откуда вы знаете? — спросил Эомер.

Плоское лицо и темные глаза старика ничего не выразили, но голос потускнел от неудовольствия. — Дикие дики и свободны, но они не дети, — ответил он. — Я великий вождь Ган-Бури-Ган. Я многое считаю – звезды на небе, листья на деревьях, людей в темноте. У вас десять и еще пять раз по двадцать раз двадцать воинов. А у них больше. Большая битва, а кто выиграет? И еще много их ходит вокруг стен Каменного города.

— Увы! Он более чем близок к истине, — сказал Теоден. — А наши разведчики сообщили, что видели траншеи и завалы поперек дороги. Мы не сможем смять их неожиданным ударом.

— И все же нужно торопиться, — сказал Эомер. — Мундбург в огне!

— Пусть Ган-Бури-Ган доскажет! — перебил дикарь. — Он знает не одну дорогу. Он поведет вас по дороге, где нету ям, где не ходят горгуны, только Дикие и звери. Много дорог проложили, когда племя Каменных Домов было сильнее. Они кроили холмы, как охотник кроит мясо зверя. Дикие думают, что они ели камни. Они ездили через Друадан в Риммон на больших телегах. Больше не ездят. Дорога забыта, но не Дикими. Через холмы и за холмами пролегает она, заросшая травой и деревьями, проходит за Риммоном, спускается к Дину и снова возвращается к дороге Лошадников. Дикие покажут вам эту дорогу. Тогда вы убьете горгунов и своим блестящим железом прогоните злую тьму, и Дикие опять смогут спокойно спать в диких лесах.

Эомер и Теоден переговорили на своем языке. Наконец Теоден повернулся к дикарю. — Мы принимаем ваше предложение, — сказал он. — Что с того, что мы оставляем позади вражье войско? Если каменный город падет, для нас не будет возврата. Но если он будет спасен, тогда возврата не будет для войска орков. Если вы сдержите слово, Ган-Бури-Ган, мы щедро вознаградим вас, и вы навсегда завоюете дружбу Марки.

— Мертвецы не друзья живым и не приносят им дары, — ответил дикарь, — но если вы переживете тьму, предоставьте Диким свободно жить в лесах и больше не охотьтесь на них, точно на диких зверей. Ган-Бури-Ган не заманит вас в западню. Он сам пойдет с Отцом Всех Лошадников, и если он заведет вас в беду, вы убьете его.

— Да будет так! — провозгласил Теоден.