Возвращение короля

— Да, он придет, — успокаивал Гэндальф, — даже если придет слишком поздно. Но подумайте! Он получил Красную Стрелу в лучшем случае лишь два дня назад, а путь от нас до Эдораса неблизкий.

Ночью было получено известие. От брода спешно прискакал человек и доложил, что большое войско вышло из Минас-Моргула и направляется к Осгилиату. К нему присоединяются полки южан, жестоких и рослых харадримов. «И еще мы узнали, — сказал гонец, — что войско вновь ведет Черный Капитан, и страх перед ним пересек Реку прежде его».

Этими предвещающими беду словами завершился третий день пребывания Пиппина в Минас-Тирите. Отдыхать отправились немногие: ни у кого не осталось надежды, что Фарамир сумеет удержать брод.

На следующий день тьма, хоть и окончательно сгустилась и не углублялась более, тяжелее прежнего легла на сердца людей, и великий ужас овладел ими. Вскоре вновь пришли дурные вести. Враг захватил Андуинский брод. Фарамир отступал к Пеленнорской стене, вновь собирая своих людей у фортов при Дамбе, но враги десятикратно превосходили их числом.

— Если он все-таки сумеет пробиться через Пеленнор, враги будут преследовать его по пятам, — сказал вестник. — Они дорого заплатили за переправу, но не так дорого, как мы надеялись. Они все тщательно обдумали. Теперь ясно, что они в тайне построили в восточном Осгилиате большой флот лодок и барж. Враги кишели повсюду, точно муравьи. Но мы отступили лишь из-за Черного Капитана. Мало кто может выстоять при одном известии о его приближении. Собственные солдаты трепещут перед ним и способны убить себя по его приказу.

— Тогда я более необходим там, чем здесь, — решил Гэндальф и тотчас вновь покинул город, и белое сияние, исходившее от чародея, вскоре исчезло из вида. И всю ту ночь Пиппин, от которого бежал сон, в одиночестве простоял на стене, глядя на восток.

Едва колокола возвестили начало дня (их звон в беспросветной тьме прозвучал издевкой), как Пиппин увидел: впереди, на туманных просторах, где высились стены Пеленнора, вспыхнули огни. По крику часового все в Городе схватились за оружие. Время от времени полыхали красные вспышки, и в тяжелом воздухе медленно глухо раскатывался гром.

— Они взяли стену! — кричали люди. — Пробивают в ней бреши! Они идут!

— Где Фарамир? — в отчаянии воскликнул Берегонд. — Не говорите, что он погиб!

Первые новости привез Гэндальф. В середине утра он прискакал с горсткой всадников, сопровождая обоз. Повозки были битком набиты ранеными – теми, кого удалось спасти при разрушении фортов. Гэндальф незамедлительно отправился к Денетору. Правитель города сидел в высоких чертогах Белой башни, при нем был Пиппин. Денетор пытался сквозь тусклые окна разглядеть что-то на севере, юге и востоке и щурил темные глаза, словно желая пронзить гибельные сумерки, взявшие его в кольцо. Чаще и дольше всего он смотрел на север, по временам прислушиваясь, будто неведомое древнее искусство позволяло ему слышать топот копыт на далеких равнинах.

— Фарамир пришел? — спросил он.

— Нет, — ответил Гэндальф, — но он был еще жив, когда я уезжал. И все же он решил остаться с арьергардом, дабы отступление через Пеленнор не превратилось в бегство. Возможно, он еще какое-то время сумеет удерживать своих людей, но я в этом сомневаюсь. Враг чересчур силен. Ибо пришел тот, кого я более всего опасался.

— Но... не Повелитель Тьмы? — воскликнул Пиппин, от ужаса забывая о своем положении.

Денетор горько рассмеялся. — Нет, еще нет, мастер Перегрин! Он придет лишь в одном случае – торжествовать надо мной, когда все будет кончено. Он превращает в свое оружие других. Так поступают все великие властители, если они мудры, мастер коротыш. Иначе почему бы я сидел в своей башне, смотрел, размышлял и ждал, отправив на смерть даже родных сыновей? Ведь я еще могу владеть мечом!

Он встал, распахнул длинный черный плащ, и о диво! Под плащом оказались кольчуга и пояс, а на поясе – длинный меч с большой рукоятью, в черно-серебряных ножнах. — Так я ходил когда-то и так впервые за много лет проспал ночь, — сказал Денетор, — хотя за долгие годы тело мое утратило былую крепость и силу.

— Однако самый свирепый из полководцев повелителя Барад-Дура уже захватил вашу внешнюю стену, — заметил Гэндальф. — Король древнего Ангмара, волшебник, Дух Кольца, Глава Назгулов, Копье Ужаса в руке Саурона, Тень Отчаяния.

— Значит, Митрандир, вы нашли достойного врага, — усмехнулся Денетор. — Я давно знаю, кто главный над войсками Башни Тьмы. Вы вернулись лишь для того, чтобы сказать это? Или, быть может, вы отступили, потому что столкнулись с более грозной силой?

Пиппин задрожал, убоявшись внезапной вспышки гнева со стороны Гэндальфа, но опасения его оказались напрасными.

— Может быть, и так, — негромко ответил Гэндальф. — Но испытание нашей силы еще впереди. И если сказанные в древности слова справедливы, он падет не от руки человека и участь, ему уготованная, скрыта от мудрых. Но все же Вождь Отчаяние пока не идет вперед. Он скорее действует, руководствуясь вашими мудрыми словами, и гонит перед собой из тыла своих обезумевших рабов.