Возвращение домой

— Это сработало? — спросила, наконец, Глори тонким срывающимся голосом. — Тебе… лучше?

— В какой-то мере. Немного. Я стала на шажок ближе к исцелению, — ответила я с грустной улыбкой. — Такое чувство, будто машины несколько месяцев продержали меня запертой в моей собственной голове. И помогли мне, наконец, понять… понять, что у меня серьёзные проблемы, Глори. То есть, я помню, конечно, как постоянно твердила, что не в своём уме, но так ведь и было на самом деле. Быть тем, чем я стала, оказалось труднее, чем просто таскать повсюду ЭП-1101. Тяжелее, чем медленно умирать от порчи. Я примирилась со смертью. Это был лёгкий способ избавления от проблем. Но возвращение в образе машины… — Я всхлипнула, глядя на свои металлические ноги.

— А я тут переживала из-за секса. Почему… как…? — пробормотала Глори, залившись румянцем.

Я вздохнула и вытерла слёзы с глаз.

— Стигиус… просто пытался залезть мне под хвост. Хотя, он всё же был хорошим пони. И он был нужен мне, чтобы попытаться примириться с тем, что произошло на «Морском Коньке». Чтобы вновь почувствовать себя… кобылой… пони… личностью. Это был всего лишь секс. Приятный, но не более того. Я не влюбилась в Стигиуса, и он не испытывал подобных чувств ко мне. Для меня это был лишь способ доказать самой себе, что я способна в достаточной мере держать свои чувства под контролем. — Я сглотнула и произнесла со всей искренностью, на которую была способна: — Мне и в голову не приходило, что это может тебя расстроить. Рампейдж пыталась предупредить меня, но я просто не слушала.

— Он… он пришёл сюда вместе с тобой? — севшим голосом спросила Глори и жалобно шмыгнула носом.

— Нет. Он отправился домой. С Виспер… э-э… с Психошай, — ответила я, и Глори с удивлением уставилась на меня. Мне пришлось выложить ей всё, что удалось узнать о прошлом Психошай, и по мере того, как я открывала Глори историю жизни другого пегаса, её глаза всё больше округлялись от удивления. Мне не понадобилось сильно вдаваться в подробности, так как многое Глори уже откуда-то знала (от Рампейдж?), но перемывание чужих косточек позволило нам на какое-то время забыть о наших собственных проблемах.

— Нет, серьёзно… Виспер? — саркастически хмыкнула пегаска, когда я закончила.

— Ага. Именно так Флаттершай и Голденблад собирались назвать Психо. Я видела это на записи. — Я кивнула головой, радуясь, что мой рассказ позволил нам с Глори увести беседу от опасной темы.

На лице Глори, наконец, появилась улыбка.

— О, Селестия… — фыркнула она. — Это имя ей ужасно не идёт. Думаешь, она теперь счастлива? — Неужели я услышала в её голосе завистливые нотки?

— Она пошла на риск. Большой риск. Но, думаю, да. Для неё это шанс. — Я посмотрела на Глори и провела копытом по её радужной гриве, зачёсывая ту назад.

— Что ж… рада за неё… — пробормотала пегаска.

Я вздохнула. Ладно, довольно разговоров об эпических ляпах Блекджек.

— А как у тебя прошли последние три дня? — спросила я, надеясь, что затронув эту тему, не навлеку на себя новых неприятностей. Увы, Глори сразу помрачнела и отвела взгляд.

— Я… Я не знаю… — ответила она, разглядывая свои копыта. — Заботясь о П-21 и Скотч, я чувствовала себя… хорошо. Поначалу это помогало отвлекаться от дурных мыслей. Но после вчерашнего… — Глори стиснула зубы и помотала головой. — Не хочу жаловаться и распускать нюни.

— Эй, я не желаю быть единственной пони в Пустоши, кому приходится исповедоваться, — сказала я, по-дружески пихнув её. — П-21 сказал, ты считаешь, что превращаешься в Реинбоу Деш?

Её лицо приобрело угрюмое выражение, и она произнесла с отвращением:

— Всё дело… в этом теле. Преврати этот треклятый синий сорняк меня в кого-нибудь другого, я бы с этим смирилась. Поворчала бы немного, но смирилась. Но любой учебник истории подробно рассказывает о предательстве Реинбоу Деш и её многочисленных преступлениях против пегасьего народа. Я спустилась на поверхность не дашитом, а одним из членов Добровольческого Корпуса. Я хотела помогать, оставаясь при этом в рядах Анклава. А не бросая свой народ, как сделала она.

Глори соскочила с кровати и начала крутиться на месте, разглядывая себя.

— Но это тело… фу! Я никогда не была спортсменкой! Это, скорее, прерогатива Даск. Она всю жизнь грезила радужным ударом. Я же хотела стать врачом, поэтому всё время проводила за учёбой. Единственная причина, почему я не растолстела, в том, что, сидя за книгами, постоянно забывала про еду. Но это тело! — Она скривилась от отвращения. — Просыпаясь, я чувствую непреодолимое желание… сделать сотню отжиманий! Хотя раньше едва могла осилить хоть одно. Меня тянет совершить марш-бросок миль на тридцать! Вот сейчас я сижу здесь и… чувствую себя как на иголках. Я ведь собиралась всего лишь толкнуть тебя, а не швырять через всю комнату. — Она закрыла лицо копытами и покачала головой. — Всё в этом теле свидетельствует, что оно не моё.

— Это чувство мне знакомо, — произнесла я, выдвинув свои пальцы и поиграв ими перед ней.

Лёгкая улыбка тронула её губы.