Возвращение Богов

— Да, да, — устало отозвался священник. Он повернулся к своему слуге. — Анско, пойди, скажи Мастерам Хильфе и Конуину, что я веду знатную даму и ее свиту в Ограду. Если они захотят присоединиться к нам, им лучше поторопиться. Он замолчал, нахмурившись. — Лучше сначала иди к Конуину, — сказал он, поправляясь. — Я не могу представить, что Хильфе захочет выйти из своей конторы в такую рань.

Слуга кивнул и затрусил прочь. По разочарованному выражению его лица Кэшел догадался, что парень хотел посмотреть, что произойдет дальше. Аминей взял ключ, привязанный к его  тяжелому кожаному поясу. Кэшел ожидал, что он пойдет к задней двери, но вместо этого он опустился на колени возле одного из сундуков.

— Знаете ли, жрецы Древа избираются на трехлетний срок, — пробормотал он, вставляя ключ в замок сундука. Возможно, Лайана знала об этом; Кэшел, конечно, нет. — Один раз в год избирается верховный жрец. Я счел это за честь и подумал, что оно того стоит, но сейчас это дело... Он поднял крышку. В сундуке не было ничего, кроме еще трех ключей. — Я не знаю, что делать, никто из нас не знает! — продолжил Аминей. — К нам приближается армия головорезов с чудовищем — все говорят, что они идут за Оракулом! У нас здесь есть беженцы из Телута, они рассказали нам, что произойдет. Я несу ответственность, и я не знаю, что делать!

Он поднялся с тремя ключами в руке. Это были ключи с тонкими штифтами на торцах, которые вставляются в скважину и поворачиваются. — Предполагается, что каждый из нас всегда должен иметь свой ключ при себе, — сказал он, — но садовникам нужно входить и выходить в любое время. Это, ну...… И в офисе всегда должен быть один священник. Это само по себе неудобно.

—  Вы делаете то, что должны сделать, Мастер Аминей, — твердо сказала Лайана. — Вы передаете проблему Червя в руки тех, кто, возможно, сможет ее решить.

Священник фыркнул. — Правда? — спросил он, вставляя три ключа в три замка. — Что ж, я надеюсь, что вы правы, но это не имеет значения. Поскольку я не знаю, что еще можно сделать, что было бы лучше. Он повернулся и посмотрел на Лайану. Выражение его лица было такое, будто он только что узнал, что вся его семья погибла. — Я вообще не знаю, что делать! — повторил Аминей. — Кроме как убежать, но я этого делать не буду.

Лайана прошла мимо священника и повернула ключи один за другим. Каждый засов открывался с громким щелчком. Она посмотрела на жреца. — Мы тоже не будем убегать, Мастер Аминей, — сказала она. — Именно поэтому мы здесь. А теперь ведите нас к Дереву. Вместо того чтобы самой отодвинуть панель, Лайана отошла в сторону. Аминей криво улыбнулся и открыл дверь, пропуская их внутрь. За дверью было что-то похожее на другую комнату, только эта была размером со стадион, а крышей служили ветви и листья деревьев, растущих вокруг внутренней стороны стены. Это было одно дерево.

Каждый ствол соединялся с другими стволами, точно так, как это выглядело снаружи стены. Ветви выгибались над головой, как балки невероятно большого зала, соединяясь друг с другом деревянной паутиной.

— Сюда, — сказал священник, уводя их влево за изгиб ограды. — Камень Вопроса находится на другой стороне анклава.

Земля здесь была голой, сухой и утрамбованной за долгие годы. Единственным подлеском, который видел Кэшел, если его можно было так назвать, был мох в тех местах, где сквозь слой грязи пробивались камни. Почва под листьями и ветвями получала не больше солнечного света, чем на крытом соломой крыльце. Поэтому она была бесплодной, а не потому, что садовники, о которых говорил Аминей, выкопали все, кроме корней Дерева. Хотя корни были повсюду.

Аминей держался в стороне от стволов дальше, чем Кэшел мог дотянуться своим посохом; несмотря на это, казалось, что они идут по деревянному настилу с ребрами, настолько толстыми были корни. Кэшел предпочел бы не наступать на них, но у него не было такой возможности, так как он был босиком; а священник — в сандалиях на кожаной подошве.

Причина обхода вдоль ограды заключалась в том, чтобы миновать то, что осталось от здания в центре. Это был храм, как предположил Кэшел, но не очень красивый даже до того, как он обрушился. На фундаменте из необработанного известняка был изображен прямоугольник, в три раза превышающий рост человека по длинным сторонам и не такой широкий спереди и сзади. Дверной проем обрамляли две каменные колонны, а на боковых стенах сохранились концы навеса крыльца. Не было никаких признаков крыши или остальных стен, ни одной из них. Если там и была статуя, то она тоже исчезла. Все, что было внутри основного корпуса — это опавшие листья и шелуха от семенных коробочек Дерева.

— Сэр? — обратился Кэшел. —  Там, в середине, храм? Что это?

Но Аминей был погружен в свои мысли. Он бросил на Кэшела взгляд, который был раздраженным, если не сказать сердитым. — Это не наше дело, — ответил он. — Это храм, да, но он очень старый. Никто не знает, кому он был посвящен. Мы избегаем его, — добавил он, — из вежливости к тем, кто поклонялся здесь в прежние дни.