Возвращение

В четверг — она как раз стирала на кухне — вдруг ее охватила тревога. Было около десяти вечера, она прополоскала белье, отжала его и повесила над плитой сушиться. Попыталась успокоить себя, что все это ерунда, что она будет полнейшей идиоткой, если подойдет сейчас к окну и начнет выглядывать на улицу. Белье было развешано, кухня прибрана, все дела переделаны. Она погасила на кухне свет, прошла в комнату, но не стала зажигать лампу, прислонилась к дверному косяку и уставилась в окно. Она еще не успела задернуть шторы, так как, придя с работы, сразу принялась хлопотать на кухне, и теперь свет с улицы падал в комнату, отбрасывая на стены узор тюлевых занавесок. В конце концов она медленно подошла к окну и увидела его — он стоял посреди улицы. На морозе, одинокий, несчастный. Потом отошел в сторону — мимо проехал тяжелый грузовик, от грохота которого задрожал дом. Сейчас мужчина снова стоял на своем обычном месте, он закурил сигарету и превратился в пламенеющую в темноте точку. Мия стояла на середине комнаты. И вдруг она поняла мужчину: такой же одинокий, без спутницы жизни, без близких друзей, ему хочется поговорить с кем-нибудь, рассказать о себе, о своих заботах, он истосковался по ласке, по родной душе… По он такой же робкий и недоверчивый, как и она, знакомиться просто так не умеет, возможно, когда-то пережил глубокое разочарование или был обманут.

Огромное чувство нежности захлестнуло Мию. Мужчина снова вышел на середину улицы и стал глядеть на ее окно. Он глядел с тоской, мечтательно. Мия закрыла глаза, отошла к кровати и разделась. Было щемяще тревожно стоять обнаженной перед мужчиной, который смотрит в твою сторону, но не видит тебя, — темнота, оконное стекло и тюлевые занавески разделяют их… Мия ничком упала на подушку и разрыдалась.

Неделя подошла к концу, впереди снова было два свободных дня, однако эта пятница оказалась для Мии особо мучительной. У нее было такое ощущение, будто она ничего вокруг себя не видит, не замечает, кроме то и дело возникающего в памяти печально улыбающегося лица. Она не знала, как ей быть. Все возникавшие перед ней возможности были какими-то странными, путаными, смехотворными. Мия понимала, что не в силах больше сидеть просто так в темной комнате и чувствовать на себе тоскующий взгляд мужчины — она должна что-то сделать, что-то предпринять. Почему все не могло быть просто? Мужчина постучался бы в дверь, сказал: «Здравствуйте, я такой-то и такой-то, хотел бы с вами поговорить, могу ли я прийти к вам в гости». Мия ответила бы — конечно, пожалуйста, поболтаем немного. Но, очевидно, он никогда не решится на это, он скромный серьезный человек, который не станет приставать на улице и незваным гостем стучаться в незнакомую дверь. Мия подумала, что должна как-то приободрить мужчину: а что, если самой сделать первый шаг к сближению, но в то же время она понимает — нельзя быть назойливой.

После работы Мия зашла в кафе и взяла коробку пирожных, затем, немного поколебавшись, — бутылку коньяка. Ей было неловко покупать коньяк, еще решит, что она пьяница, но она положила коробку с пирожными на прилавок, чтобы люди подумали: вероятно, собралась в гости, и для собственного успокоения пробормотала, дескать, одинокой женщине не мешает порой и развлечься. Однако что-то все же грызло ее, словно она собиралась совершить нечто неблаговидное.

Придя домой, Мия натопила комнату, сварила кофе, накрыла стол и надела свое самое нарядное платье. Ее ни на минуту не покидало чувство, будто она разыгрывает какую-то пьесу, будто она это вовсе не она, а какая-то посторонняя женщина, которая поступает диаметрально противоположно тому, как поступила бы она сама. Мия запретила себе вспоминать о мужчине в рыжей меховой шапке и попыталась думать о том, что устроит себе сейчас приятный вечер, выпьет немного коньяка и скрасит свою однообразную жизнь. В шторе оставался большой просвет, но Мия даже не посмотрела в ту сторону. Из радио неслась мягкая музыка, затем стали передавать танцевальные мелодии, а потом начались новости, и Мия выключила приемник. В комнате раздавалось лишь тиканье часов. Она налила себе еще коньяка, взяла пирожное. Стрелка часов неуклонно двигалась вперед. Мия ни разу не подошла к окну, только представила себе, как подойдет и увидит на другой стороне улицы курящего мужчину, они долго будут смотреть друг на друга, мужчина сделает несколько шагов, свет фонаря упадет на него, их взгляды встретятся, затем Мия помашет ему рукой, мужчина растеряется, Мия подойдет к двери и позовет: входите, что же вы мерзнете, а затем скажет, что ужасно устала от одиночества… А дальше, дальше она уже не осмеливалась думать.