Возмутительно красивый пилот

— Здесь не просто много пожилых людей, Кендалл. Здесь одни только пожилые люди. Это поселок для активных пенсионеров старше шестидесяти пяти лет. Большинство жителей на самом деле старше семидесяти и даже восьмидесяти лет.

Подожди.

Что?

— А что ты, черт возьми, здесь делаешь?

— Это вопрос года, верно? — Он легонько хлопнул меня по заду. — Поехали. Залезай на свой самокат. Я расскажу тебе маленькую историю.

Мы поехали дальше, и Картер начал объяснять:

— Итак, несколько лет назад умерла моя бабушка.

— Мне очень жаль.

— Спасибо. Так вот, мой кондоминиум принадлежал ей. Она и ее кошка Матильда жили здесь много лет. Когда она умерла, я был очень удивлен, узнав, что она завещала этот кондоминиум мне.

— Почему тебе, а не твоим сестрам?

— Я думаю, что она не хотела выбирать какую-то одну из них. Они все время соперничают друг с другом. Она оставила им немного денег, а кондоминиум отдала мне. Я был полон решимости продать его. Но когда я прилетел сюда, чтобы привести дом в порядок, я обнаружил, что никогда в жизни я не чувствовал такого покоя. Здесь не имело значения, как я выгляжу или чем занимаюсь. И никаких женщин моего возраста, чтобы трахаться с ними. Это было настоящим убежищем.

— Итак, ты остался.

— Да.

— И ты единственный молодой человек здесь?

— Насколько я знаю, да. Но дело в том, что… если бы я теперь захотел уехать отсюда, то чувствовал бы себя виноватым.

— Почему?

— Это прозвучит странно…

— Странно? — с сарказмом спросила я. — В этой ситуации нет ничего странного!

— Многие люди стали зависеть от меня. По большей части, когда я летаю, я веду довольно эгоистичный образ жизни. Но когда я здесь, я оставляю свое эго в небесах. Знаешь, когда я помогаю этим людям, подвожу их куда-нибудь или переношу что-то тяжелое… я чувствую себя очень хорошо.

И тут до меня дошло.

— О, мой бог! Вот почему у тебя такая большая машина?

— Да, — рассмеялся он.

— Она похожа на микроавтобус, на котором пожилых людей возят в супермаркеты.

— Обычно это я и делаю несколько раз в месяц.

— Вау. Полагаю, я многого еще о тебе не знаю, Картер.

— Я еще многое надеюсь продемонстрировать тебе, детка. Поверь мне.

— Даже не пытайся заигрывать со мной на этой чертовой штуковине, — сказала я, когда мы покатили дальше.

— Мне еще не доводилось соблазнять кого-либо на самокате.

— И куда мы, во всяком случае, направляемся?

— Мы уже почти приехали.

— Куда?

— К дому моего отца.

— Твоего отца? Я думала, что твои родители живут в Мичигане?

— Верно.

— Теперь я ничего не понимаю.

— Ты скоро поймешь. Помнишь, что ты сказала мне в Амстердаме? Чтобы я подыграл тебе?

— Да.

— Теперь я собираюсь попросить тебя о том же.

У Картера были ключи от одного из домов. Когда мы вошли, я увидела мужчину лет восьмидесяти, который сидел у старого телевизора.

— Пора тебе было давно появиться, Брюси. Мои чертовы ноги убивают меня!

Брюси?

Картер с улыбкой оглянулся на меня.

— Не конфузь меня перед моей подругой, старина.

— Что ты делаешь в обществе Мишель Пфайффер?

— Это не Мишель Пфайффер, Попс.

— Тогда кто это?

— Ее зовут Кендалл.

— Кен Долл?

Картер повысил голос:

— Кендалл… Кендалл.

— Как бы там ни было. Постриги мне ногти на ногах.

— Тебе их не стригли после того, как я в последний раз был у тебя?

— Кто еще мне их пострижет? — проворчал старик.

— Верно. Куда ты положил кусачки?

— Разрази меня гром, если я знаю.

— Ты хочешь, чтобы я отправился на поиски?

— Пока ты стоишь, налей мне сливового соку. У меня уже несколько дней запор, — сказал он и громко пустил газы.

Ох.

— Это прозвучало грозно, — пошутил Картер, потом кивком головы пригласил меня последовать за ним в коридор.

— Кто он, Картер?

Картер заговорил очень тихо.

— Его зовут Гордон Рейтман. Он был другом моей бабушки. В своем завещании она просила меня присматривать за ним. У него никого нет. Его жена умерла за несколько лет до смерти моей бабушки. Его несколько раз в неделю навещают социальные работники, но этого на самом деле недостаточно.

— А почему он зовет тебя Брюси?

— Брюсом звали его сына. Он был единственным ребенком. Парень погиб в автокатастрофе, когда был еще тинейджером. Когда Гордон начал терять рассудок, он стал думать, что Брюс еще жив и что я и есть повзрослевший Брюс. Однажды я попытался объяснить ему, что это не так, но он мне не поверил. Впал в ярость. Так что я больше не стал его разубеждать.

— Он и вправду верит, что ты — это он? Или он просто хочет верить в это?

— Я думаю, что в настоящий момент он и вправду в это верит.

Вау.

Картер стал рыться в ящичках в ванной Гордона и в конце концов нашел маленький пластиковый пакет с кусачками. Он также достал резиновые перчатки.

— Зачем тебе перчатки, если ты собираешься просто стричь ему ногти?

— Ты скоро сама увидишь.

Вернувшись в гостиную, Картер сел на оттоманку напротив Гордона и снял с него носки. Его ногти были желтыми и расслоенными. Мне стало сразу понятно, почему Картер надел перчатки.