Возможно, на этот раз

Более пространного разрешения ему не требовалось. Он наклонился, и наши губы соприкоснулись. Я обхватила его руками за шею, целуя в ответ. Вкус его губ напоминал вишни, хотя, может, дело было во мне. Это было абсолютно неважно: вкус этот был божественный. Я целовала Эндрю. Он мог разбить мне сердце или стать величайшей любовью всей моей жизни, но сейчас мне было необязательно знать все это, и я просто наслаждалась моментом. Наслаждалась тем, как мы прижимались друг к другу, как я чувствовала каждый его вздох, каждое его движение. Мне казалось, что я парю, танцую над облаками в своем летящем серебристом платье.

Он опустил меня на землю, но не разжал объятий – только один раз прижался губами к моему плечу, а потом замер щека к щеке.

– Ты ела вишни? – спросил он. Я улыбнулась.

– Прости. Знаю, ты их терпеть не можешь.

– Теперь я их люблю. Очень сильно.

Я чмокнула его в щеку, потом посмотрела в его прекрасное лицо.

– Я должен кое в чем признаться, – сказал он.

– В чем? – спросила я, все еще пытаясь прийти в себя.

Он слегка отстранился, и я поняла, что левую руку он держит за спиной. Он достал ее, показав мне крошечный маленький цветочек.

– У меня случился рецидив. – Я попыталась прищуриться и изобразить гнев, но у меня не особенно получилось. – Но я знаю девушку, которая собирала тот букет, и надеюсь, что она меня простит. – Он протянул незабудку мне. – Красивый цветок для красивой девушки.

Эта фраза звучала все так же несуразно, но на этот раз от его слов у меня закружилась голова. Я взяла цветок и поднесла его к носу, потом к губам.

Он внимательно смотрел на меня.

– Ты ничего не скажешь? – спросил он наконец.

– Например?

– Не знаю.

– Например, не уезжай? – спросила я.

– Для начала.

– Например, уговори своего отца поехать в Бирмингем?

– Ты хочешь, чтобы я поехал в Бирмингем? – спросил он.

Я кивнула.

– Хочу, но это лучший вариант.

– Я думал, что после выпуска ты уедешь в Нью-Йорк, – сказал Эндрю. – Поэтому решил, что лучше буду ждать тебя там.

Ох.

– Так это поэтому ты не стал настаивать на Бирмингеме? – спросила я.

– Конечно. – Эндрю наклонился ближе, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ты же едешь после выпуска в Нью-Йорк? Я тебя знаю. Ты поняла, что достойна следовать за своей мечтой.

Он меня раскусил.

– Я еду в Нью-Йорк. – Во всяком случае, надеялась, что поеду. Я сделала глубокий вдох. – Я не похожа на своего отца. Если я буду следовать за своей мечтой, это не значит, что я брошу свой дом и людей, которых люблю.

– Конечно, нет. Ты обожаешь это место, – сказал Эндрю. Я улыбнулась.

– Это точно.

Он кивнул.

– Что ж, мы расстаемся на пять месяцев. Мы сможем выдержать пять месяцев. Давай дадим этому шанс на успех.

– Этому?

– Нам.

– Нам, – согласилась я.

– Может сработать, – сказал он, как будто все еще пытался меня убедить. – Мы будем переписываться и созваниваться, и отправлять фотографии.

Я одарила его улыбкой.

– Звучит вполне выполнимо.

Какое-то время он молчал, потом произнес:

– Я хотел быть с тобой с того самого момента, когда мы сидели в старом лодочном сарае и смотрели на фейерверки.

– Серьезно? Гм. Тогда я еще тебя терпеть не могла.

Он рассмеялся.

– Знаю. – Он потянулся и, взяв мою руку, поднес ее к своим губам. – Когда же все изменилось для тебя?

– Не знаю. Может, когда ты разозлился из-за того, что Кайл целовался с кем-то другим.

– Я разозлился не потому, что он целовался с кем-то другим. Я очень даже хотел, чтобы он целовался с кем-нибудь, кто не был бы тобой. Но не в том случае, если тебя бы это расстроило. Если бы ты хотела быть на месте Джоди.

– Я не хотела.

– Здорово. Потому что в тот день ты поцеловала меня.

– Знаю.

– И я никак не мог выкинуть это из головы.

– Я тоже.

– Ты мастерски это скрывала.

– Ты тоже! – возразила я.

– Ну так что… Нью-Йорк? – спросил он, снова прижимая меня к себе.

– Мы сошли с ума? Это ведь очень непрактично?

– Какая разница? Сейчас самое время терпеть великолепные неудачи. У нас впереди вся жизнь, чтобы пытаться снова и снова.

Я улыбнулась и закрыла глаза.

– Ты очень красивая, – прошептал он, слегка касаясь губами моих губ. Я буквально растаяла в его объятиях. Он был теплым и надежным. Я слышала, как мерно бьется его сердце.

– Ты очень тихая сегодня, – сказал он. – О чем ты думаешь?

– Что я очень счастлива.

– Я тоже. – Он снова прижался ко мне губами. – Я тоже.

Глава 41

– Амбар сам себя не уберет, – напомнила Мика.

Пока гости расходились, мы с ней и Эндрю отправились гулять по близлежащей территории и нашли огромную копну сена – шесть тюков в высоту и столько же в ширину. Эндрю подсадил нас, и теперь мы лежали наверху (я посередине между ними), разглядывая мерцающий небосклон.

– Может, и уберет, если мы так и не вернемся, – сказала я.

– Вы вроде говорили, что в этом амбаре нет скота. – Эндрю похлопал по соломе. – Откуда сено?

– Люди используют его на свадьбах. Это и сиденья, и декорации, и… – Я умолкла.

– Ты не смогла придумать третье? – спросила Мика.

– А ты можешь?

– Я могла бы, но лучше не буду углубляться в эту тему, – сказала она.

– Где твой мальчик? – спросил ее Эндрю.

– Мой мальчик? – повторила она.

– С которым вы целовались раньше?