Возможно, на этот раз

Да, именно так. Кстати, пусть Лэнс тоже с вами потусит. Такое чувство, будто он и в полночь собирается работать. Каждый заслуживает хоть немного повеселиться в первую минуту Нового года.

Ага, окей.

Я вела себя некрасиво. Мика в кои-то веки пыталась жить, ничего не планируя наперед, а я вмешивалась. Но сердцем лучшей подруги я чуяла, что Лэнс – куда более подходящая пара для нее.

Музыка вдруг затихла, и чей-то голос сказал в микрофон:

– До полуночи пять минут, ребята. Мы сыграем еще одну песню, так что хватайте того, с кем хотите танцевать в Новый Год, и давайте зажжем этот танцпол!

Толпа заулюлюкала; стена за моей спиной завибрировала от музыки. Я сняла шнур с крюка и села на полу, крепко сжимая его в руках.

Еще три минуты.

Я прикусила губу и встала на колени, а потом на ноги. Облокотившись на стену, я продолжила потягивать свой коктейль. На танцполе было яблоку негде упасть, и разглядеть всех с высоты было сложно. Но я заметила Мику. Слева от нее стоял Лэнс, а справа – Расселл. Эндрю тоже был рядом, и Мика учила всех троих движениям танца. Шелби куда-то подевалась, и я поискала ее глазами. Она стояла у столика с едой и запустила руку в банку с мятными конфетами. Мы всегда приносили их на новогодний вечер танцев в Амбаре. Это была Микина идея.

Две минуты.

Я скинула каблуки: ноги ныли невыносимо. Внизу сотни ног одновременно топнули об пол: в движениях танца нашлось место и прыжкам. Я допила коктейль. На дне осталась только пара кубиков льда и две вишенки.

– Одна минута! – проорал кто-то.

Все радостно загалдели. Я снова посмотрела на Шелби. Она огляделась и начала пробираться сквозь толпу. Эндрю тоже огляделся, как будто только сейчас понял, что у него осталась всего минута, чтобы найти ее. Он привстал на цыпочки.

Мика наклонилась к нему и что-то сказала. Он помотал головой. Потом, наверное, заметил Шелби, потому что вдруг сжал руку Мики и оставил ее с Лэнсом и Расселлом.

Тридцать секунд.

Было так странно наблюдать за всем этим с высоты. Я видела, как они – Эндрю и Шелби – зигзагами продвигаются друг другу навстречу, а мне предстояло сидеть здесь и ждать, что случится, когда они встретятся.

Музыка стихла, и певица начала отсчитывать в микрофон:

– Двадцать, девятнадцать…

– Восемнадцать, семнадцать… – продолжила толпа следом за ней.

Я прислонила стакан к губам и съела одну из вишенок. В голове тотчас всплыло воспоминание о том, как я целовала Эндрю. Я посмотрела на шнур, который держала в руке. Что я вообще тут делала? Неужели в полночь мне действительно предстояло встретить Новый год наедине с этим куском веревки? Неужели я правда позволю Эндрю просто взять и раствориться в объятиях Шелби?

– Пятнадцать, четырнадцать…

Я сделала глубокий вдох и дернула за веревку. Шарики высыпались из сетки, и толпа издала удивленный возглас, за которым тотчас последовали громкие хлопки: шарики лопались. Хлоп! Хлоп!

– Одиннадцать, десять…

Я бросила веревку, оставила стакан на чердаке и босиком побежала вниз. Я обогнула Амбар и влетела в переполненный зал.

– Три!

Я не могла его найти.

– Два!

Хлоп! Хлоп!

– Один!

Я бегала по кругу, видя перед собой только чужие спины.

– С Новым годом!

Я начала проталкиваться сквозь толпу, пытаясь сориентироваться. Здесь все выглядело совершенно иначе, и я не помнила, где в последний раз видела Эндрю. Вокруг радостно обнимались люди. Я в кого-то врезалась и поняла, что это Расселл, целующий мою лучшую подругу. Это совсем выбило меня из колеи. Я рванулась влево, прорываясь сквозь толпу и море шариков.

– Лэнс! – крикнула я, едва не сбив его с ног. – Что ты творишь?

– Что? – Он ничего не понял.

– Ничего. Ты не видел Эндрю?

Он покачал головой, и я снова сорвалась с места. Но найти Эндрю я уже не могла. Я знала, что сейчас слишком поздно. Я слишком долго медлила. Следующей парой, в которую я бы врезалась, могли оказаться Эндрю с Шелби. Мне не хотелось этого видеть.

Я снова выбралась наружу, обошла Амбар и залезла наверх. Я съела последнюю вишенку в стакане. Какое-то время я рассеянно наблюдала, как Лэнс бесцельно шатается внизу, периодически подбирая остатки шариков, заранее начиная уборку. От этой картины мне стало совсем грустно. Я повернулась, чтобы уйти.

На верхней ступеньке стоял Эндрю.

Мне стало нечем дышать.

Он медленно расплылся в улыбке.

– С Новым годом, Софи. – Я сделала нервный вдох. – Тебя непросто отыскать. А еще ты очень быстрая, – сказал он.

В пять широких шагов я сократила расстояние между нами, но потом моя смелость улетучилась. Я остановилась на расстоянии вытянутой руки от него, оцепенев.

Его смелость, впрочем, все еще была на месте. Он обхватил меня рукой за талию и подтянул к себе, чуть приподняв, так, что я едва касалась ногами пола.

– Сейчас я тебя поцелую, – сказал он.

Я кивнула.