Воздушный штрафбат

Особенно большой успех светловолосый статный красавец имел у коллег слабого пола. Артур быстро смекнул, что самые «вкусные» сведения можно получить именно от женщин, и мастерски использовал свою мужскую неотразимость для добычи нужной информации.

Его деятельность в ЦАГИ оказалась даже еще более успешной, чем в родном институте. При личных встречах с куратором, которые тот в виде поощрения теперь часто устраивал в лучших коммерческих ресторанах Москвы, чекист не скупился на похвалы и даже однажды назвал Артура «бриллиантом своей агентурной сети». И это были не пустые слова. Тюхис видел, как с неловкой поспешностью очень сытого человека спешит к нему навстречу из-за служебного стола гордый сотрудник могущественной организации, как заискивающе интересуется у него, что заказать в ресторанном меню. А вскоре за выдающиеся успехи в работе чекист даже поощрил Тюхиса путевкой в сочинский санаторий.

* * *

За полтора часа до отхода поезда в пассажирском зале возле буфетной стойки Артура окликнул какой-то парень: «Привет, старина! Рад тебя снова видеть!» Глядя в открытое лицо не известного ему молодого человека, курортник силился вспомнить, где и при каких обстоятельствах они могли встречаться, и не мог. Но на лице незнакомца сияла такая счастливая улыбка и он обволакивал Артура таким дружелюбием, что Тюхис позволил взять себя под руку и отвести в сторонку для товарищеской беседы.

Мягко, но настойчиво куда-то увлекая за собой Артура, незнакомец радостно рассказывал ему, что они якобы встречались в райкоме ВЛКСМ и даже будто бы вместе были на республиканском сборе комсомольского актива. Правда, как Артур ни напрягал память, не мог вспомнить навязчивого парня.

— Зайдем ко мне, дружище. Поговорим за рюмкой чаю, — по-приятельски предложил тот Артуру, когда они подошли к скромной на вид двери, располагающейся в стороне от вокзальной суеты. Парень пояснил, что учится на инженера-железнодорожника, а тут подрабатывает «по части ремонта служебной аппаратуры». До отхода поезда была еще уйма времени, и скучающий отпускник позволил себя уговорить.

Но едва за ними закрылась дверь в пассажирский зал, как провожатый Артура мгновенно переменился. Дружески придерживающая студента рука вдруг стальными тисками сжала его предплечье.

— Вы арестованы! — рявкнул парень и зло толкнул Артура лицом к стене. Последовал жесткий приказ взять руки за голову и раздвинуть ноги. В голове Артура все смешалось. Пока умелые руки привычно шарили по его одежде, выворачивали карманы и выдергивали из брюк ремень, арестованный жалко лепетал:

— За что?! Это какая-то ошибка… Позвоните майору Хлебникову.

Это позднее Тюхис узнает, что при каждом крупном вокзале есть отделение НКВД с несколькими тюремными камерами. Пройдет совсем немного времени, и сам Артур уже в качестве офицера госбезопасности будет развлекаться изобретением новых оригинальных способов ареста. Тогда же он был поражен коварством фальшивого товарища. А еще больше тем обстоятельством, что в каких-нибудь пятидесяти метрах от его тюремной камеры продолжает идти своим неторопливым ходом обычная безмятежная жизнь: люди за столиками ресторана пьют и едят под легкую музыку оркестра в ожидании своего поезда, работают газетные киоски; курортная публика занимает свои места в комфортабельных вагонах…

Артура арестовали вслед за завербовавшим его куратором. А тот пал жертвой очередной смены власти в НКВД. Новый нарком госбезопасности Ежов «зачищал» ведомство от людей своего предшественника — Ягоды. Вместе с опальным руководителем были казнены все восемнадцать его приближенных комиссаров госбезопасности 1-го и 2-го ранга, а также репрессированы еще несколько сотен менее высокопоставленных чекистов.

На Лубянке Тюхис лишь однажды встретился со своим бывшим руководителем. Когда в кабинет следователя, где в этот момент находился Артур, привели еще одного арестованного, Тюхис не сразу узнал в изуродованном постоянными побоями, психологически сломленном человеке бывшего лощеного сибарита. Волосы несчастного были растрепаны, передние зубы выбиты, вместо лица — одна багрово-синяя гематома со щелками глаз. Бедняга затравленно смотрел на следователя и постоянно плакал. Он был готов подписать все, что ему давали…

Это «свидание» произвело на Артура столь сильное впечатление, что он тоже приготовился без дополнительного нажима со стороны следователя назваться агентом любой иностранной разведки или троцкистом. Хотя Артур понимал, что это означает расстрел или постепенную смерть в далеком лагере, но истязаний на следствии он боялся еще больше.