Восточный конвой

- Ах, коллега, - укоризненно сказал вежливый. - Жизнь постоянно учит нас: нельзя жить вчерашним днем. А нам, технетам, этого и вовсе не полагается. Это вчера, собрат, вчера было все равно, из чего приготовлена протоплазма. Но увы - прекрасные дни миновали. Теперь, как известно, мы играем с людьми в увлекательную игру, называемую "Я тебя вижу, ты меня нет". Ныне, коллега, нам не все равно, что представляет собою этот индивид, с тупым видом позирующий перед нами. Если он и вправду наш с тобой собрат, тогда он - бесспорное сырье для протоплазмы или, как ты грубо, но тем не менее точно определяешь - падаль. Но если он все же человек... Да еще не наш, не реликтовый, вымирающий, а пришелец оттуда, из того неправдоподобного мира, где все они, конечно, тоже вымирают, однако, надо признать, обставляют это унылое действие всяческим комфортом - и не спешат, очень не спешат... Так вот, если этот экземпляр залетел к нам оттуда, а мы обойдемся с ним недостаточно бережно - не предотвратим вовремя слишком близкое наступление того исхода, какой в конце концов уготован любому существу и любой вещи, - то люди по ту сторону контрольной полосы могут обидеться, если сведения об этом до них дойдут. А информация к ним попадет, я тебе ручаюсь, потому что в великой Технеции что-то слишком уж много развелось той эвентуальной падали, что нарушает наши законы и установления, проявляет излишнее любопытство и не придерживает свои акустические устройства. Итак, когда до людей во внешнем мире такие сведения дойдут, то - ставлю все будущее Технеции против дюжины носовых платков - окажется, что он вовсе не бродяга, не прохвост и, уж конечно, не заслан к нам с целями, как говорится у людей, несовместимыми со статусом, но является кристально чистым, благородным, светло мыслящим и мухи не обижающим представителем мира науки или искусства, чемпионом благотворительности или главой фирмы по изготовлению сахарной ваты, который забрел к нам совершенно случайно, незаметно для себя перейдя границу во время собирания в густом лесу бледных поганок - его любимое блюдо в это время года, - а наша пограничная служба со всей ее электроникой и автоматикой по странному совпадению как раз в это самое время в полном составе увлеченно смотрела на экран, где развивалась очередная неурядица в благородном американском семействе, незаконно поймав эту передачу из недружественной нам России при помощи спутниковой антенны - по каковой причине наш грибник и не был своевременно остановлен. Вот как окажется, дорогой мой собрат, и тогда с нас с тобою, простодушных технетов, снимут не только эту нашу столь приятную для глаза внешнюю оболочку, но и несменяемую внутреннюю, и не сразу, а лоскуточками. Вот почему, собрат, я все же считаю необходимым узнать - кто он такой на самом деле.

- Чего же ты все это прямо при нем? - забеспокоился Куза.

- А пусть слушает. Если он умен, то не хуже нас все знает, а если глуп - ему никакая информация не поможет. А каков он на самом деле - мы с тобой узнаем уже очень скоро. Угадай: как?

Куза некоторое время подумал.

- Так все очень просто, - сказал он. - Если он человек, да еще оттуда, то у него нет вечного номера. А если технет, то номер у него должен быть на установленном месте.

- Да нет, коллега, номер-то у него наверняка есть, - невесело сказал вежливый. - Разве что он в самом деле собирал грибы... Ну ладно, убедись, посмотри своими глазами.

Куза таким рывком приблизился к Милову, что тому нелегко оказалось сохранить внешнее спокойствие, не отпрянуть, не принять защитную стойку.

Однако пока что обошлось без встряски. Куза в два счета обнажил то место на теле Милова, где должен был находиться вытатуированный вечный номер технета.

- Смотри-ка, да он атлет, - сказал вежливый удивленно. - А так, по виду, не скажешь... Что же, это интересно. Ну, что же там с номером? Убедился?

Милов старался сохранять полное спокойствие, хотя у него были сейчас все поводы для волнения. Быть номер у него был, однако не хватало уверенности в том, что он выглядел, как настоящий - потому, разумеется, что настоящим он и не был. У Хоксуорта, понятно, нашелся мастер по таким художествам, однако хорошего образца у них не было. Так что...

- Да есть номер, - мрачно проговорил Куза, - и совпадает с карточкой. Ладно, одевайся...