Восточный конвой

- Да он уже давно не новый... Чалить долго собираешься?

- Свиньи скажут. Если залаяло - ванькой буду. Асам?

- Сколько есть - все мои. Корешей тут имеешь?

- Да пока в дыму. Ничего: обнюхаемся.

- А как, если стать на лыжи?

- Не канается. Я же на воле вертун и тут не загнусь.

- Станешь вкалывать? Ты что, бык-рогомет?

- Давить клопа мне безвыгодно. Продал свободу, так что сейчас - самый раз тут припухнуть. Усек?

- Ты не шансонетка - самому виднее. Может, зонта уже увидел?

- Да уж не знаю... Вроде срисовал одного - только навыворот. Мусор, а может, и шарик - в давние дни пересекались. Засундучил меня, было дело.

- Барином здесь?

- Да нет! Может, он капустник был или политик - только он тоже вроде бы попал на банк. Тут он, в садиловке.

- Точно все?

- Проверить еще надо. Но если он - не упущу. Вальну его, век свободы не видать. Он - закопанный, мне горбатого не слепит.

- Вентилируй. Если не закуришь - бякни. Сголдим блатных.

- Клево... Тут прозвучала команда - встать и строиться, и диалог нарушился, добавив Милову немало озабоченности. О нем ведь шла речь, вряд ли могло быть такое совпадение - чтобы в этом этапе оказался и еще один каспарский милицейский. А сам он - да, с немалым количеством блатных пришлось ему пообщаться за годы службы в этих краях, и у многих из них были, конечно, поводы на него обижаться; а родичи и кустари - народ злопамятный. И примета у него действительно есть - к счастью, не на лице, так что его еще раздеть надо, чтобы проверить, а это не так уж просто...

Он не стал вертеть головой, чтобы углядеть говоривших: сейчас самым разумным было - ничего не видеть, ничего не слышать, но как можно больше знать и еще больше - предвидеть. Занял свое место в строю и стал ожидать дальнейшего - в общем уже зная, конечно, что сейчас должно произойти: первичная сортировка.

И в самом деле, начальство вышло с сопроводительными списками в руках, и началась унылая перекличка. Все как у людей - только в отличие от обычного лагерного порядка здесь статей не называли, а выкликали неисправность, и не было фамилий: одни лишь номера.

- Слабо выраженное локальное разрегулирование с наладкой в процессе элементарного функционирования - номера...

Цифры, цифры. После каждой числовой комбинации один технет выбегал из строя и рысцой следовал к месту нового построения.

- Полифункциональное расстройство со стационарным ремонтом...

Номера, номера. По одному, по одному - но вокруг Милова соседей оставалось все меньше. И это ему не нравилось: тот, кому хочется опознать его, теперь, незримый в толпе, сможет сделать это, ни на что не отвлекаясь. Самому же ему оставалось лишь стараться загнать в память как можно больше лиц (про себя он не называл это "верхними панелями") из тех, что виднелись теперь уже напротив, в самой большой группе "локально разрегулированных"; диагноз этот, как подумалось ему, обозначал скорее всего просто-напросто роботов-уголовников. Значит, и такие имелись - и не одни лишь редкие единицы. Но вот говорившие за его спиной несколько минут тому назад, свободно ботавшие по фене - они никак технетами не могли быть вроде бы? Технетов ему арестовывать не приходилось: в его времена их вовсе не было. Или уже существовали - просто маскировались под людей? При желании это было бы очень несложно. Словом, чем дальше, тем больше неясностей возникало в его новом положении...

Тем временем он остался и совсем один.

- Общее разрегулирование с углубленной иллюзией излишнего времени...

Вот, значит, как называется его неисправность. Иллюзия излишнего времени? Любопытно, с чем эту хворобу едят?

Зазвучали цифры. Он и так знал их наизусть, но все же проверял, повторяя про себя. Никаких ошибок: то был номер, нанесенный не так давно на его грудь, в области сердца, - номер, обманувший (пока еще) искушенного, надо полагать, Кузу.

- Я! - крикнул он, как и следовало откликнуться.

- Остаться на месте! Службам - развести остальных!

Команды тут выполнялись быстро. И вскоре Милов остался на плацу один - если не считать охраны.

"А для них время действительно как бы выпало, - пришло ему в голову. - Лет этак с полсотни. Форма у всех теперь та же, что была именно столько лет тому назад - до всяких крупных событий. Ну что же, небольшая хитрость - представить, что полувека вообще не было. Только у соседей-то это время было, и они вовсе не спали... Да, любопытно. Значит, чем-то я показал, что у меня - другой отсчет времени, не тот, что у них. Ладно, посмотрим, во что все это выльется. Память они мне отбивать станут, что ли? Или действительно - решат, что овчинка выделки не стоит, и шарахнут куда-нибудь в крематорий - или утилизатор, черт знает, как это у них сейчас называется. Нет, до обидного хлипкой информацией располагали о Технеции - и не одни только американцы..."

Наконец-то и к нему подошли:

- Технет, следуйте за нами.