Восточный конвой

"А вот здесь ты уже начинаешь врать, уважаемый, - подумал Милов. - А врать - значит, проявлять слабость. Если бы вы на самом деле полагали, что я - человек, отколовшийся от попавших в катастрофу, то поняли бы, что такие вещи, как нападение на охрану, а затем уход в лес, делаются не по наитию, а по домашней заготовке, а значит - я в курсе. И вряд ли ты хочешь этим сказать, что им помешали уйти или перехватили в лесу: будь это так, поднялся бы такой шум, что и до меня дошло бы - хотя бы там, на веселой вечеринке..."

- Ты выбрал иной путь, - продолжал меж тем технет. - Пробравшись в запретную зону, ты напал на специальную автоколонну! Ну, а теперь объясни же нам: по какой причине ты это сделал? Из страха? Непохоже; ты не производишь впечатления очень уж боязливого субъекта. Значит, по иным соображениям? По каким же именно? У тебя была какая-то задача? Ты разведчик? Ты заброшен к нам, чтобы красть наши секреты? Какие? Технологические? Военные? Политические? Если ты ответишь на эти вопросы, я, конечно, не обещаю, что мы немедленно выпустим тебя через границу; ты ведь все равно не поверил бы, даже если бы я пообещал. Но могу сказать, что в таком случае ты наверняка сохранишь жизнь, а пока человек жив - он, как говорят, продолжает надеяться; нам, технетам, это не очень понятно, но мы допускаем, что так оно и есть. Итак, это был первый вариант: чистосердечное признание. Помолчим минуту, чтобы ты как следует усвоил то, что я сказал.

Он умолк. Куза проговорил:

- Слушай, дай-ка я щелкну его разок по панели, чтобы он и правда задумался всерьез.

- Обожди, коллега, - попросил вежливый. - Люди, как тебе известно, существа слабые, и, может быть, именно такое воздействие помешало бы ему углубиться в размышления. А ведь он сейчас размышляет, готов спорить на что угодно. Наберись терпения, верный мой соратник.

Куза набирался терпения недолго: несколько минут быстро проскользнули в молчании.

- Значит, не желаешь, - вздохнул вежливый. - Что же, была бы, как говорится, честь предложена... Слушай теперь второй вариант. Ты не пассажир, тогда ты. Эпсилон, - да-да, по второму варианту ты человек или даже скорее технет, весьма враждебный нам, чуждый - иначе ты, будучи нормальным гражданином Технеции, не стремился бы прорваться на Круг с очевидной целью испортить сырье и нарушить постоянный процесс производства нас, технетов, - процесс, на котором основано теперешнее, а еще больше будущее могущество нашего неповторимого государства, нашей великой расы. Теперь снова сосредоточь все свое внимание на том, что услышишь: если справедлив этот вариант, то тебе предстоит опять-таки чистосердечное признание и исчерпывающий рассказ о том, кто руководил тобой и направлял твои безумные действия - не с востока ли? Не было ли у тебя какого-то выхода на конвой; какой была твоя конечная цель - не собирался ли ты, к примеру, в случае успеха перебросить сырье через ближайшую границу, тем самым оставив нас без возможности дальнейшего производства? Где и когда зародилась сама идея? Где находится руководивший тобой центр? В Москве, может быть, а? Много ли еще подготовлено таких агентов, как ты, где именно их готовят, в каких лагерях и школах, где они располагаются? Действовал ли ты по уговору с тем, кто два дня назад пытался пробраться в Круг, но был остановлен нашей бдительной охраной? Кто он таков, откуда и где находится сейчас? Зачем ему понадобилось пробраться? Ты дашь нам всю информацию, все свои связи - и в стране, и за рубежами. Если ты выполнишь наши условия твои дела могут оказаться даже лучше, чем ты предполагаешь: допустим, мы пожелаем найти с тобой общий язык и дать тебе возможность искупить свою вину. Мало того - ты не только останешься в порядке, но и получишь хороший шанс жить намного лучше, чем до сих пор - если ты человек, и выйти совсем на другой уровень реализации смысла - если технет. Мы ведь понимаем, что лес - не лучшее место в Технеции для способного и честолюбивого существа. Вот второй вариант из возможных для тебя, и ты можешь вертеть его в голове еще целых пять минут.

"А вот это уже что-то новое, - подумал Милов. - Относительно этого нападения я ничего не успел узнать. Кто же это? Экипаж? Нет, перед ними таких задач не ставилось. Значит, кто-то действует здесь на свой страх и риск. Но это явно не та оппозиция, с которой я уже знаком. Ладно, запомним это, как еще один повод для размышлений..." И тут его словно осенило: это же Мирон был, конечно же. Мирон; Ваня, который пошел в лес по грибы и которого, по слухам, съел волк. Волк, однако, в этом не уверен. Ах, Мирон, Мирон... И Леста ведь не случайно заговорила об этой попытке там, сразу после задержания Милова: услышала о происшествии, сообразила, кто был тот подстреленный, и решила сразу же предупредить Милова, а он только сейчас понял.

- Зря ты с ним цацкаешься, собрат, - сказал Куза и лениво поднялся. Он, похоже, слишком тупой даже для изношенного технета.

- Я, коллега, - ответил вежливый, - существо терпеливое. И никогда не теряю веры в лучшее.