Воссияет день безгрешен

Вера заканчивала варить любимый мужем суп харчо с ткемали и грецкими орехами. Она посмотрела в окно, занимавшее всю стену от пола до потолка. С высоты птичьего полёта был великолепный вид на Москву-реку, по которой неспешно проплывали баржи. Лучи ярко-малинового заката огненными бликами отражались на поверхности воды, подчёркивая угрюмость утопающих в сумерках тёмно-зелёных островков. «Эх, тепла бы нам ещё в этот холодный московский июнь», – размечталась Вера, и в этот момент в квартиру позвонили.

Открыв дверь, Вера увидела на пороге бледного Игоря с трясущимися руками. Он буквально ввалился в проём двери и, обессиленный, плюхнулся на банкетку в прихожей.

– Господи, что произошло? – сердце у Веры запрыгало в груди, того и гляди выпорхнет. Мысли, одна страшнее другой, вихрем пронеслись в голове.

– На меня покушались.

– Кто?

– Не знаю.

– Так, ты жив – это главное. Идём на кухню, я тебе коньяка налью, ты успокоишься и расскажешь.

Вера, как маленького, повела пятидесятилетнего мужа на кухню и усадила на стул.

Игорь выпил залпом бокал дорогущего армянского коньяка ещё тех самых уже подзабытых догорбачёвских лет. Щёки у него слегка порозовели. Слова в его голове громоздились, напирали друг на друга, как пассажиры в метро в час пик, и он никак не мог выбрать нужные.

– Ничего не понимаю, – наконец произнёс он.

– По порядку расскажи, как всё было.

– Хорошо, постараюсь. Я когда вышел из банка, спускался по ступеням – что-то как отскочит от нижней ступеньки, хорошо, я только ногу занёс, не ступил. Засёк, куда отскочило, подобрал – пуля. Эбонитовая шляпа!

– То есть стреляли не в тебя, а рядом? Припугнули?

– Я думаю, если бы хотели убить – убили. Что им мешало нормально прицелиться? Я ведь не прятался. Да и как спрячешься от оптического прицела? Глупо.

– Игорь, у тебя проблемы на работе? Конкуренты продавливают?

– Да нормально у меня всё с бизнесом, никто не наезжал в последнее время. Законно выигранные тендеры, сроки выдержаны, всё в обычном режиме. Тем более сама знаешь, я не основной в этом деле. Ничего не понимаю.

– Тогда муж любовницы? Только честно, как на духу?

– Мохеровая шляпа! Вера, окстись, какая любовница?

– О, родители, вы чё такие стрёмные? – Они и не заметили, как в столовую зашла их девятнадцатилетняя дочь, умница, красавица, избалованная папой до беспредела. Она узрела коньяк на столе.

– Что за праздник, почему не в курсе?

– Насть, давай потом все вопросы. Садись кушать, – Вера налила ей тарелку аппетитного харчо.

– Я потом поем. Пойду полежу немного, – Игорь ушёл в гостиную.

– Ма, чё за дела? Чё происходит?

– Да у папы неприятности на работе, пока не лезь к нему с расспросами.

– А-а…, – Настя с молодым здоровым аппетитом начала уминать суп, забыв про своё вегетарианство. – Да я, собственно, с тобой хотела поговорить, а то батя вечно так нервно на всё реагирует.

– Что такое?

– Короче, нам на лето задали творческий проект. Я решила провести журналистское расследование. Так сказать, пора делать первые шаги в профессии.

– И что за расследование?

– Решила расследовать загадочные смерти твоих бывших одноклассников Струмина и Грошевича. Вернее, только Струмина. Не поеду же я в Израиль.

Вера мгновенно поменялась в лице. Это показалось Насте странным, она считала мать образцом выдержки и хладнокровия.

– Не лезь в это дело, – категорично потребовала Вера.

– Только «не учите меня жить, лучше помогите материально». Мать, я уже не маленькая. Тем более, когда я поступала, вы оба были не против моей специальности.

– Любая смерть – опасное дело. Ты же не знаешь, кто за этим стоит.

– Скорее всего, и не узнаю, раз даже по горячим следам не раскрыли. Мне просто хочется внести ясность в мотивы преступления и в последующие события. Тем более это и тебя касается.

– Кто тебя надоумил проводить это расследование, только честно? – Вера пристально посмотрела на дочь. Та уже было хотела ответить, но в последний момент вздохнула и пожала плечами:

– Никто, сама решила.

Вера отвернулась к окну. Понятно. Хотят вывести из равновесия. Война объявлена. Но кто же так нагло манипулирует дочерью? Неужели…

– Ма, расскажи мне, что ты об этом знаешь. Поделись своими версиями, у тебя же наверняка есть.

– Давай так договоримся. Я тебе дам кое-какую известную мне информацию. Остальное ты соберёшь сама.

– Ну да, я уже запланировала съездить на место преступления, может, у прихожан что разузнаю. К тебе на малую родину смотаюсь – к тёте Лене зайду. Она же сейчас там живёт, не в Штатах?

– Она в России, за мамой больной ухаживает.

– Вот и прекрасно. Главное начать. А там само покатится.

– Хорошо. Прояви свою журналистскую смекалку. Когда-то же надо начинать. Как соберешь информацию и обработаешь её, выстроишь собственные версии, тогда я поделюсь с тобой своими мыслями об этом злодеянии, не раньше. Договорились?

– Может, ты и убийц назовёшь? – хитро прищурила глаза Настёна.

– Нет, кто конкретно убил, я не знаю. А вот почему – это я знаю наверняка.

– Ничего себе заинтриговала! Ладно, колись, что тебе известно по этому делу?