Воспитанник Шао. Том 1

Жилистый пришелец с крючковатым приплюснутым носом начинал надоедать настоятелю. Немного он знал этого человека, который в позе господина стоял и требовал того, что для Дэ сейчас было частью его мыслей и жизни. Такие не ждут, тянут от жизни все, что можно приобрести наглостью, силой, обманом. Они жестоки, требовательны. Не прощают в силу внутренней, глубоко скрытой трусости, боязни за свою шкуру, свое накопленное. Опасны они тем, что для достижения собственной цели пренебрегают моралью — обычной человеческой ценностью.

Пришедший, видно, не любил долгих остановок в разговоре.

— Старина, для решения спорного момента предлагаю вознаграждение за юнца поделить пополам. Это честно. Совесть твоя останется не тронутой. Черную работу сделаем мы. По рукам?

Настоятель неуважительно осмотрел пришельца. Только наживное спокойствие удерживало от праведного желания вскочить, повергнуть наземь наглеца, который позволяет себе более, чем может. Но, следуя правилам гостеприимства, сдержанно продолжил:

— По-людски, имея от рождения характер не корыстный и добрый, оставляю вам все вознаграждение. Оно по праву ваше. А о совести прошу не беспокоиться: она принадлежит тому, кто за чистоту ее тревожится без советов постороннего.

Пришедший снова начал нервно отмеривать шагами комнату. Часто останавливался, уставившись змеиными глазками на монаха. Лицо его внушало омерзение, гипнотизировало застывшим взглядом бездумного змия. Но на Дэ это никоим образом не отражалось.

Постепенно его лицо приобретало сухое выражение, становилось холодным, упрямым. Гость заметно успокоился.

— Зачем о совести? Вы один из уважаемых, признаваемых наставников монашеских школ. Вам верят.

Дэ усмехнулся.

— Можете мне поверить: в торговом деле совесть ни к чему. У кого совесть, тот, заведомо, в проигрыше. Считайте, что мне она тоже не к месту в данном случае, как и вам.

Пришелец застыл.

— Чего я не ожидал, так только этих слов. Что с тобой? Ты начинаешь опасно забавляться. Нехорошо.

Малообразованность сквозила в каждой фразе пришедшего. Шанхаец с минуту колебался, потом без прежней уверенности продолжил:

— Пусть мы не друзья, но вести разговоры можем обстоятельно, подобающе людям нашего возраста, тем более, что уважать гостей необходимо.

Дч деланно сконфузился.

— Как к бойцу я имею к вам некоторое почтение, но как гость вы не дотягиваете до установленных кондиций. Неискренни слова, когда за спиной толпа горлохватов.

— Интересно мне, — бесцеремонно поинтересовался гость, — в качестве кого вы меня принимаете?

— А в качестве кого я должен вас приветствовать? — с той же настойчивостью парировал наглость пришельца Дэ.

Старший снова занервничал, заходил по комнате. Потом присел на корточки перед настоятелем

— Я думал, мы проще сойдемся. Думал, деньги решат все. Ведь это единственная удобная вещь для решения спорных вопросов. Вы дикари, варвары. Что вам тогда от жизни надо? Для чего вы? Земля и так смердит от лишне живущих. Для чего я от Шанхая топал столь длинным путем? Думал, договоримся. Наивный…

— О чем? — участливо спросил настоятель. Гость уже выходил из себя. В сердцах махнул рукой. Сидя на корточках, упрямо доказывал:

— Вы настраиваете против себя многие могущественные школы страны. Никто не захочет иметь гонения от властей. Террор всем надоел. Вы плохо взялись. Опасайтесь. Огонь жжет тех, кто ближе.

— Вижу я, вы тоже меня не понимаете, — наигранно спокойно игнорировал угрозы настоятель. — Повторяю вам еще раз: меня совсем мало интересуют увлечения спецслужб и тех отдельных лиц, на которых действуют фильмы. Я тих и спокоен, невзирая на ажиотаж, который подняли вы и другие охотники за приключениями. Безгранично далек от политики, тем более разных служб. Вознаграждение ваше. Что вам еще надо?

— Не глупите, Дэ, не глупите. Со мной можно сторговаться. Не малая выгода сотрудничать со мной. Я же вижу, что ты фальшивишь. Укажи нам только путь движения агента.

Настоятель не удержался, ехидно захихикал.

— Редко приходится видеть столь оболваненных. Если бы я не был нейтральным и если бы я знал путь, каким движется агент, разве я сидел бы здесь? Разве я поджидал бы тебя в этих, не совсем свежих, стенах? Не только ты задавал мне столь пустой вопрос. Приходили клиенты весомее. Какая у меня с ним связь? Раскиньте своими пустыми головами: он один. Никому ничего не говорит. Связи нет. В этой игре более сильными я отставлен в сторону. Хотел бы я того или нет: не я решаю. Органы сыска многочисленны — управятся сами. Я только могу принимать те сведения, которые удосужатся предоставить мне знакомые из столицы. Все! Что вы ко мне пристали? Чего ходите в эти пустынные места? При чем здесь я?

— Службы, службы, — выдавил зло шанхаец. — Они пусть платят, а управимся мы.

— Ну, а вам-то зачем деньги, если есть занятие, которому полностью отдаетесь?