Восемь мечей

– Не думаю, что американец виновен. А из всех нас, бездельников, у которых ни мотива, ни смекалки, так себе подозреваемые! Если уж в книге случается убийство, то кругом творится масса подозрительного и в воздухе витает уйма мотивов. То дворецкий подслушает какую-нибудь ссору, то один угрожает другому убийством, то кто-нибудь закопает на клумбе окровавленный платок… А у нас ничего подобного. Вот, скажем, Деппинг. Не хочу сказать, что у него не было врагов. Но как только слышишь, что у кого-то нет врагов, остается только сесть и ждать, когда его убьют. С Деппингом все сложнее. Он никому не нравился, но, Бог свидетель, никто во всей округе не пошел бы на такое. Напрягите воображение, кого вы здесь можете назвать убийцей? Епископа? Полковника Стендиша? Берка? Мэв? Дайте-ка я вам еще налью.

– Спасибо, – поблагодарил Хью. – А кто это – Мэв?

Патрисия с удовольствием потянулась в своем шезлонге. Лужайку уже накрыла тень, а окна в доме за спиной Патрисии все еще сияли в лучах закатного солнца, мягкий отсвет касался ее светлых волос, – казалось, даже ее чудесная кожа отливала золотом. Патрисия откинулась на спинку, ее глаза и губы влажно блестели, она постукивала бокалом по сомкнутым зубам. Нога в теннисной туфле свесилась с края шезлонга.

– Ах да! Стоит объяснить вам все, пока вы не встретились лично, чтоб вы знали, как себя вести… Мэв – это моя мать. Она вам понравится. Сейчас она превратилась в деспота, которому некого третировать, и от этого злится. У-ух! А раньше мы ее ужасно боялись, но один друг Хэнка, американец, придумал кое-что…

Донован боролся с сильнейшим желанием подойти к ней и усесться на землю рядом с ее шезлонгом.

– Ваш брат, кажется, упоминал об этом.

– Бедняга Морли до сих пор не оправился от потрясения. Но это на самом деле единственная управа на нее. В противном случае будешь есть репу на завтрак, обед и ужин, упражняться у открытого окна или что-нибудь в том же роде. Все началось с того, что все стали звать ее Мэв… Так что запомните. Если она подойдет к вам с каким-либо предложением или станет на что-нибудь подбивать, посмотрите ей прямо в глаза и уверенным голосом скажите: «Мэв, ну и дичь!» Прямо вот так. А потом еще более твердо: «Дичь!» И тема закрыта.

– Дичь, – повторил за ней Донован будто заклинание. – Мэв, ну и дичь! – Он автоматически потянулся за сигаретой. – И это в самом деле работает? Я б попробовал что-нибудь такое со своим стариком, если б смелости хватило…

– Это дело наживное, – признал Морган, потирая лицо, – полковнику Стендишу до сих пор не удается. Когда он впервые попробовал этот фокус, то подбежал к ней и говорит: «Рябчики, черт подери, рябчики!» – и стал ждать, что будет. А ничего не вышло. Так что…

– Не верю ни капельки, – запротестовала Патрисия, – он всем подряд эту историю рассказывает, – обратилась она к Хью, – но ничего подобного не было. Нич…

– Слово чести, – прервал ее Морган, воздев руку, – было. Я лично стоял за дверью и все слышал. Он потом вышел и сказал, что забыл заклятье и теперь пить ему рыбий жир. Так-то… Поищите-ка убийцу среди таких людей! Мы знаем всех как облупленных. Никто бы в эту роль не вписался, и подходящей кандидатуры на виселицу я тут не вижу!..

– Еще увидишь, дорогой, – решительно заявила Мейделин. Ее лицо было округлым и румяным, а во взгляде, которым она обвела присутствующих, читался вызов. Она сделала еще глоток коктейля и громко ухнула. – Если долго мучиться, что-нибудь получится. Я в тебя верю.

– Но вам не надо никого искать, – ответила Патрисия, – видите, в реальном мире все не так, как в книжках. Этот американец Спинелли и застрелил Деппинга – вот и весь сюжет.

Морган расхаживал туда-сюда, размахивая давно погасшей трубкой. В сумерках уже нельзя было различить даже его полосатую кофту. Он нарезал круги.

– Я готов изложить вам свою теорию, – заявил он, – и доказать, что этот, как его там, ни в кого не стрелял. Не знаю, насколько я прав. Я лишь смотрю на это дело с точки зрения старины Джона Зеда. Хотя если я окажусь правым, то удивляться тут нечему. Так вот что я имею в виду, когда говорю, что с начала и до момента убийства из этого вышла бы хорошенькая история…

Никто из них не слышал тяжелых шагов по дороге. Какая-то едва различимая фигура облокотилась на ворота и, казалось, осматривала их всех одного за другим. В темноте виден был лишь огонек трубки.

– Все болтаете? – пророкотал хриплый голос с легкой усмешкой. – Можно к вам?

– Конечно! Дж. Р., входите, – ответил Морган, словно бы извиняясь. – Мне бы хотелось, чтобы вы это тоже послушали, а то вдруг я порю чушь. Мистер Берк, это сын епископа Мэплхэмского…

Глава десятая Ключевой вопрос