Воронята

Впервые за много дней она вспомнила о видении, в котором его пальцы прикоснулись к ее лицу.

«Блю, поцелуй меня».

Она прикрыла глаза — буквально на половину вдоха, — чтобы выкинуть увиденное из головы.

— Пора кормить Лесопилку, — объявил Ронан (эта фраза не имела для Блю ровно никакого смысла) и исчез за одной из дверей, плотно закрыв ее за собой. Все равно оттуда донесся нечеловеческий пронзительный вопль, который Адам не стал комментировать.

— Сегодня нам, похоже, делать нечего, — сказал Адам. — Не хочешь просто посидеть здесь?

Блю посмотрела по сторонам — нет ли дивана. Если есть диван, то сидеть где-нибудь оказывается значительно проще. Посреди комнаты стояла незастеленная кровать, перед одним из сплошных, от пола до потолка, окон стояло очень дорогое с виду кожаное кресло (из тех, где кожаная обивка крепится блестящими медными болтами), и еще имелся стул, на сиденье которого громоздились какие-то бумаги. И никаких диванов.

— Скажи, Ноа?..

Адам покачал головой.

Блю вздохнула. «Возможно, — подумала она, — Адам был прав, когда говорил о местонахождении тела. Возможно, после того, как скелет унесли с силовой линии, он лишился энергии».

— Он здесь? — спросила она.

— Похоже на то. Но точно не знаю.

— Ноа, можешь воспользоваться моей энергией, — сказала она в пустое пространство. — Если нужно.

У Адама на лице застыло загадочное выражение.

— Очень смело с твоей стороны.

Она так не считала; если бы подобные поступки требовали от нее смелости, мать ни за что не брала бы ее на бдения у разрушенной церкви.

— Просто хочу сделать что-нибудь полезное. А ты тоже живешь здесь?

Адам покачал головой, глядя на лежавшую за окнами Генриетту.

— Ганси зовет. Ему нравится, когда все его имущество собрано в одном месте. — В этих словах явственно прозвучала горечь; после небольшой паузы он добавил: — Зря я так сказал. Он же не хочет ничего дурного. А мы… просто этот дом принадлежит Ганси. И все, что в нем есть, тоже принадлежит Ганси. Мне нужно быть с ним на равных, а если я буду жить здесь — точно не смогу.

— И где же ты живешь?

Рот Адама вдруг напрягся.

— В месте, предназначенном для жилья.

— Знаешь ли, это никакой не ответ.

— А то — никакое не место.

— Но здесь все равно жить не хочешь? — Она, запрокинув голову, рассматривала высокий потолок. В помещении пахло пылью, но добротной, старомодной, такой, которая ассоциируется с библиотеками или музеями.

— Да, — подтвердил Адам. — Когда я смогу жить самостоятельно, у меня будет место, которое я организую себе сам.

— Поэтому ты и пошел в Эглайонби.

Он посмотрел ей в глаза.

— Потому я и пошел в Эглайонби.

— Хотя ты вовсе не богат.

Он замялся с ответом.

— Адам, это меня нисколько не трогает, — сказала Блю. Если подумать, эти слова были не самыми подходящими к моменту, но когда Блю их произносила, они показались именно такими. — Знаю, некоторым это не все равно, а мне так никакого дела нет.

На лице Адама мелькнула непонятная гримаса, и он склонил голову в чуть заметном поклоне.

— Хоть я далеко не богат.

— Честно говоря… — сказала Блю, — я тоже не богата.

Адам громко расхохотался, а Блю отметила про себя, что ей начинает нравиться этот смех, которым Адам иногда разражается, а потом каждый раз сам как будто удивляется этому. И то, что это ей нравится, немного испугало Блю.

— О! Слушай! Иди-ка сюда. Тебе понравится, — воскликнул Адам.

По скрипевшему под ногами полу он направился мимо стола к застекленной дальней стене. Подойдя туда следом за ним, Блю ощутила легкое головокружение от высоты: громадные окна старого фабричного корпуса начинались в нескольких дюймах от пола, а первый этаж был намного выше, чем у нее дома. Адам, пригнувшись, рылся в штабеле составленных перед окном картонных канцелярских коробок.

В конце концов он выбрал среди них одну, на несколько дюймов отодвинул ее от окна и жестом предложил Блю сесть на пол рядом с ним. Она так и сделала. Адам немного поерзал и выбрал удобную позу, в которой его колено касалось колена Блю. Он не смотрел на нее, но что-то в его позе говорило о том, что он чувствует ее ощущение. Блю незаметно сглотнула.

— Тут всякая всячина, которую нашел Ганси, — сказал Адам. — Вещи, которые, по его мнению, не годятся для музеев, или недостаточно древние, или просто такие, с которыми он не хочет расставаться.

— Вся коробка? — удивилась Блю.

— Все эти коробки. Эта относится к Вирджинии. — Он наклонил ее, и содержимое, сопровождаемое изрядным количеством земли, посыпалось на пол между ними.

— Значит, это вирджинский ящик? А что же в других?

Он улыбнулся — совсем по-детски.

— Уэльс, и Перу, и Австралия, и Монтана, и другие странные места.

Блю извлекла из груды палку-рогульку.

— Еще один прут лозоходца? — Пусть ей самой никогда не доводилось пользоваться такими, но она хорошо знала, что некоторые экстрасенсы применяют их для обострения интуиции и с их помощью определяют направление к потерянным предметам, телам убитых или подземным источникам. Это была, так сказать, кустарная, предшествующая версия того хитрого прибора для измерения электромагнитного поля, которым пользовался Ганси.