Вор и убийца

Сделав три глубоких вдоха, я попытался унять охватившее меня тревожное волнение. Хотелось произнести слова, которые оправдали бы мой поступок, но что я мог сказать Лилит? Я сразил Пола, чтобы он не выпустил болт в человека, отдавшего ее на утеху солдатне. Она стала бы слушать рассказы о том, что около огсбургца потеряла силу черная магия? Что исчезло колдовство, порожденное Запустением, до коего рукой подать и куда я иду? Смогу ли я объяснить, что теперь в Запустение пойдет и Генрих фон Геринген? По своей воле или нет, связанный или с оружием в руках, но он будет со мной! Я вцеплюсь в него мертвой хваткой и использую любой мало-мальски верный шанс вернуться из сердца проклятых эльфийских лесов, пускай даже призрачной надеждой на возвращение окажется человек, чей Дар гасит чужое волшебство. Не знаю, почему причислил черную тень к отродьям Запустения, но иначе откуда она могла взяться в Сумеречье?

Лилит остановилась у тела лесника.

— Отец, — снова произнесла она и подняла взор к Велдону. После вчерашнего разговора мне было не понять, обращалась она к убитому моей рукой Андару или к инквизитору. Глаза Томаса Велдона лучились отеческими чувствами, нолик монаха сохранял холодное спокойствие.

Присев рядом с мертвым, Лилит сложила его руки на груди, накрыла снятым с себя платком изувеченную массивной пистольной пулей голову. Девушка молчала, слез у нее не было. Лилит воспитывалась Андаром почти с рождения и для четырнадцатилетней девчонки держалась на удивление спокойно. Мне неведомо, каковы ее дочерние чувства к Полу, были ли они вообще, да и не мне о том судить. Однако в нескольких шагах от убийцы человека, воспитавшего ее и вырастившего, не побоявшегося взяться ради нее за оружие, она казалась чересчур спокойной.

Туман полностью растворился в ночном воздухе. Из темноты вылез кусочек луны, тучи рвались и уносились усилившимся восточным ветром, и ночная королева не стала откладывать, она показала себя в полной красе. Тропа, окраина леса и старое заброшенное кладбище сейчас хорошо проглядывались.

Деревья спящего зимнего леса качались и скрипели в двадцати шагах от нас. Инквизиторы, Лилит, Генрих, Ричард и я застыли. Каждый думал о своем. Мои мысли возвращались к горцам. Я ждал развязки, ведь убийство их предводителя не могло сойти с рук просто так.

Звякнуло железо. Граф отстегнул с пояса мертвого лесника ножны с коротким мечом, затем нагнулся к арбалету. Иллюзий по поводу своей судьбы Геринген не питал, более того, огсбургец собирался драться за свою жизнь. Мужественный человек!

Выругавшись, я вогнал шпагу в ножны, чтобы взвести курки на двух оставшихся заряженными пистолях. Схватка предстояла и мне.

— Идем, дочь моя. — Томас Велдон взял под руку Лилит, добавил: — И вы, отец Криг, пойдемте с нами.

Монахи и девушка ушли к деревьям, подальше отсюда.

Бросив на меня гневный взгляд, Тейвил торопливо последовал за ними.

— Отец Томас, — позвал Велдона драгун, — вы должны меня выслушать!

Однако Томас Велдон как будто не слышал барона.

— Благодарю вас, — чопорно произнес Генрих фон Геринген и изысканно поклонился.

Он был в грязном камзоле без пуговиц, и сейчас, когда нас окружали люди Губошлепа, убитого мной ради него, пленника, аристократические повадки выглядели неуместно. Зря я разрядил оружие в Андара. Граф и его Дар, наверное, дадут небольшой шанс вернуться из Запустения. Только туда еще требуется добраться, а пока нужно выпутаться из передряги, в которую я сам и влез.

— Оставьте свои манеры для них, — раздраженно огрызнулся я.

— Для них у меня есть немного стали, — осклабился граф. Кривая ухмылка и блеск глаз выдавали боевой запал. Да он отчаянный смельчак! Как и подобает настоящему кавалерийскому полковнику, но, выходит, отважный дурак! А я не лучше, раз выстрелил ради него! Я откровенно жалел, что убил Губошлепа.

Горцы приближались. Словно призраки, молчаливые, со скрытыми ночным полумраком лицами. В лунном свете окрестности хорошо просматривались. Я насчитал одиннадцать мертвых тел и темное пятно — черную фигуру, собравшую кровавую жатву этой ночью. Тринадцатым смерть забрала Пола Андара. Лошадей нигде не было, ни мертвых, ни живых.

За спиной послышались шаги и бубнеж из сплошных бранных словечек.

— Купец, это будет тебе дорого стоить!

— Я это никогда не забуду! — Ничего лучшего на ум не пришло. Я отсалютовал Тейвилу пистолем в правой руке и глупо улыбнулся. Я точно полоумный! Сначала этот поспешный выстрел, теперь радуюсь, что буду драться бок о бок с лейтенантом против кучи головорезов.

Обнажив палаш, Ричард Тейвил с вызовом посмотрел на горцев. Чуть более двух десятков, точней посчитать я не удосужился. Люди Андара встали тесным полукругом у поля, со стороны которого клееной опушке и кладбищу тянулась приведшая сюда тропа. Половина крестьян держала луки.