Volume IX: The Age of Voltaire

Долгое и беспомощное младенчество мужчин требует сочетания родителей для пропитания их потомства; а это сочетание требует целомудрия или верности брачному ложу.... Неверность такого рода гораздо более пагубна у женщин, чем у мужчин. Поэтому законы целомудрия гораздо строже для одного пола, чем для другого.110

Об этом "Исследовании принципов морали" прекрасный автор писал: "По моему собственному мнению (кто не должен судить об этом предмете), из всех моих сочинений это... несравненно лучшее". И добавлял: "Она появилась в мире незамеченной и ненаблюдаемой".111

4. Дарвинизм и христианство

В 1751 году он написал "Диалоги о естественной религии". Из всех произведений его мефистофельского настроения это самое разрушительное и непочтительное. В ней беседуют три человека: Демеа, защищающий ортодоксию, деист Клеанф и Фило, который является прозрачным Юмом. Демея утверждает, что если мы не предполагаем за явлениями некий Высший разум, то мир становится невыносимо непонятным; но он признает, что его Бог совершенно непостижим для человеческого разума.112 Клеанф упрекает Демея в том, что он пытается объяснить одну непонятность другой; он предпочитает доказывать существование Бога с помощью доказательств замысла в природе. Филон смеется над обоими аргументами. Разум, утверждает он, никогда не сможет объяснить мир или доказать существование Бога. "Какой особой привилегией обладает это маленькое возбуждение мозга, называемое мыслью, что мы должны сделать его моделью всей вселенной?"113 Что касается замысла, то приспособление органов к целям могло возникнуть не в результате божественного руководства, а в результате медленных и неуклюжих экспериментов природы на протяжении тысячелетий.114(Вот вам и "естественный отбор" через 1800 лет после Лукреция, за 108 лет до Дарвина). И даже если мы признаем сверхъестественный замысел, несовершенство приспособлений и бесчисленные страдания в мире людей и животных свидетельствуют в лучшем случае о боге с ограниченными способностями и интеллектом или о боге, совершенно равнодушном к человечеству. "В конечном счете жизнь человека имеет для Вселенной не большее значение, чем жизнь устрицы".115

Можно подумать, что к этому грандиозному произведению не приложила руку последняя рука создателя, так мало отделаны все детали и так грубы штрихи, которыми оно выполнено. Так ветры... помогают людям в навигации; но как часто, поднимаясь до бурь и ураганов, они становятся губительными! Дожди необходимы для питания всех растений и животных земли, но как часто они бывают недостаточными, как часто чрезмерными! ... Во вселенной нет ничего столь полезного, как то, что часто становится пагубным из-за своего избытка или поражения; и природа с необходимой точностью предохраняет от всех расстройств и смятений".116

Хуже того, среди порядка есть не только беспорядок (если воспринимать мир как созданный), но и среди изобилия жизни - всегда тщетная борьба со смертью.

Вечная война разгорается между всеми живыми существами. Необходимость, голод, нужда стимулируют сильных и мужественных; страх, тревога, ужас будоражат слабых и немощных. Первое вступление в жизнь доставляет муки новорожденному и его несчастному родителю; слабость, бессилие, страдания сопровождают каждый этап этой жизни, и наконец она завершается в агонии и ужасе.... Обратите внимание также на ... любопытные приемы природы, чтобы омрачить жизнь каждого живого существа.... Рассмотрите ту бесчисленную расу насекомых, которые либо плодятся на теле каждого животного, либо, летая вокруг, вонзают в него свои жала.... Каждое животное окружено врагами, которые беспрестанно ищут его страданий и гибели.... Человек - величайший враг человека. Угнетение, несправедливость, презрение, пренебрежение, насилие, мятеж, война, клевета, вероломство, мошенничество; этим они взаимно терзают друг друга.117 ...

Оглянитесь на эту вселенную. Какое огромное количество существ, одушевленных и организованных, разумных и активных! Вы восхищаетесь этим непомерным разнообразием и плодовитостью. Но посмотрите чуть более пристально на эти живые существа.... как они враждебны и разрушительны друг к другу! ... Все это представляет собой не что иное, как идею слепой природы, оплодотворенной великим животворящим принципом и извергающей из своих колен, без проницательности и родительской заботы, своих искалеченных и прервавшихся детей".118

Противоречивые свидетельства добра и зла в мире наводят Филона на мысль о двойственности или множественности конкурирующих богов, одни из которых "хорошие", другие "плохие" и, возможно, разного пола. Он злонамеренно предполагает, что мир

была лишь первой грубой попыткой какого-то младенческого божества, которое впоследствии отказалось от нее, устыдившись своего неумелого исполнения; ... или же она является порождением старости и дряхлости какого-то ушедшего из жизни божества и с тех пор, как он умер, продолжается в приключении, от первого импульса и активной силы, которые она получила от него.119