Volume IX: The Age of Voltaire

Джон Уэсли, вернувшись из Гернхута, не вполне одобрял увещевательный стиль Уайтфилда и не решался последовать его примеру и проповедовать под небом. "Будучи всю свою жизнь (до самого последнего времени) столь упорным в отношении всех пунктов, касающихся приличий и порядка, ... я должен был бы считать спасение душ почти грехом, если бы оно не происходило в церкви".55 Он преодолел свое отвращение и перенес свое послание на поля и улицы; "Я согласился быть более мерзким [обычным] на дороге" (апрель, 1739). Его ораторское искусство было менее страстным, чем у Уайтфилда, его язык был языком ученого и джентльмена, но он тоже обращался к эмоциям своих слушателей. Он заставлял повседневную жизнь простых людей казаться частью огромной и благородной драмы, в которой их души были полем битвы сатаны и Христа; вместе с ним они погружались в мир знамений и чудес; и они слышали в нем - как он утверждал - голос Бога. И если Уайтфилд проповедовал, а затем уходил, то Уэсли организовывал своих последователей в "маленькие общества" в одном городе за другим и вел их к постоянству. Их собрания напоминали агапы первых христиан - праздники религиозной радости и общинной любви; они исповедовались друг другу в грехах, подвергали тщательной проверке свою нравственную жизнь, объединялись в молитвах и благочестивых песнях. Джон уже сочинил или перевел несколько вдохновляющих гимнов, а Чарльз начал свою объемную гимнологию. В 1740 году Чарльз написал самый известный из множества своих прекрасных гимнов - "Иисус, возлюбленный моей души".

В этих горячих группах Джон Уэсли готовил светских проповедников, которые несли новое Евангелие, когда лидеры не могли оставаться. Без рукоположения, без постоянных приходов, с кафедрой или без нее, эти "помощники" распространялись по Англии, Шотландии и Уэльсу, доносили страхи и надежды протестантской теологии до рабочих классов и готовились к возрожденческим визитам Уэсли и Уайтфилда. Сам Уэсли путешествовал верхом, в каретах или пешком в самые отдаленные уголки Англии, часто преодолевая по шестьдесят миль за день, в среднем по четыре тысячи миль в год в течение сорока лет. Он проповедовал при любой возможности: в тюрьмах заключенным, в каретах пассажирам, в трактирах путникам, на судах, идущих в Ирландию или из порта в порт. В Эпворте, получив отказ в использовании кафедры, которую занимал его отец, он проповедовал на церковном дворе, стоя на могиле отца.

Что он проповедовал? По сути, пуританское вероучение, которое казалось смертельно опасным в результате морального разгула Реставрации Стюартов. Он отвергал (а Уайтфилд принимал) предопределение; следуя за арминианским крылом Установленной церкви , он настаивал на том, что человек обладает достаточной свободой воли, чтобы самостоятельно решить, выбрать ему божественную благодать или отказаться от нее. Он отвергал все апелляции к разуму; религия, по его мнению, выходит за рамки человеческой логики и зависит от божественного вдохновения и внутреннего убеждения; но он отвергал мистицизм на том основании, что он оставляет все на усмотрение Бога и не побуждает людей к активному добру. Он разделял большинство суеверий своего класса и времени: верил в призраков, в дьявольское происхождение странных звуков, в реальность и преступность колдовства; отказаться от веры в колдовство, утверждал он, значит отказаться от веры в Библию. Он не сомневался в чудесах; он считал, что они происходят каждый день среди его последователей. Головная боль, болезненная опухоль, сильный разрыв, сломанная нога излечивались его молитвами или молитвами методистских обществ; он рассказывал о девушке-католичке, которая теряла зрение всякий раз, когда читала католическую книгу месс, но всегда восстанавливала его, когда читала Новый Завет. Он принимал рассказы женщин, которые утверждали, что видели ангелов, Христа, небеса или ад; в своем журнале он записал несколько случаев, когда противники методизма были поражены чудесными наказаниями.56

Его проповеди были настолько яркими, что многие люди в его аудиториях доходили до истерии и конвульсий. В журнале рассказывается о грешниках, которые, услышав его, были охвачены физической болью и катались по земле в агонии, а другие верующие стояли на коленях рядом с ними и молились об их освобождении от сатанинской одержимости.57 Уэсли описывает собрание на Болдуин-стрит в Лондоне в 1739 году:

Мой голос был едва слышен среди стонов одних и криков других.... Квакер, стоявший рядом, был не на шутку раздосадован... когда он сам упал, словно пораженный громом. На его агонию было даже страшно смотреть. Мы молили Бога не вменять ему в вину глупость, и вскоре он поднял голову и громко воскликнул: "Теперь я знаю, что ты пророк Господень".58

Очевидец, которого цитирует Уэсли, описывает собрание методистов в Эвертоне в 1759 году: