Водораздел

— Примите мои искренние соболезнования, Светлана Николаевна. Вы уж извините, я понимаю, сейчас неподходящий момент, но просто хочу вас предупредить, что с вашей стороны неразумно пускать на порог всякую неизвестную вам шваль, которая теперь как мухи на мед будет слетаться… А, впрочем, чего теперь говорить.

— Выбирайте, выражение, полковник, — подал голос майор Пархомов, — мы тут тоже не чаи гоняем. Мы занимаемся расследованием гибели генерала.

— Господа, а вы случайно субординацию не забыли? — обратился к ним Брусницын, — если да, то я вам напоминаю, что расследование всех инцидентов с сотрудниками ФСБ ведет либо наша внутренняя безопасность, либо военная прокуратура. РУБОП, а тем более Совбез, здесь никаким боком не стоял. Да, и потрудитесь объяснить, с чего это вдруг вы взялись вывозить сейф?

— Не обостряйте, товарищ полковник, — подал голос сотрудник Совбеза Егоров.

— Значит, так, господа, — предложил Брусницын, либо вы уходите сами, оставив все, что вы тут насобирали, либо я вызываю группу захвата, которая задерживает вас до выяснения.

Пархомов попытался что–то возразить, но Егоров удержал его похлопыванием по плечу.

— Извините за беспокойство, товарищ полковник, — сказал он, — и все трое направились к выходу.

— Докладную по факту мошенничества и незаконного вторжения в жилище, а также превышения полномочий, я на вас подам в любом случае, — бросил им вслед Брусницын.

— Ваше право, товарищ полковник, — сказал Егоров.

Когда за визитерами захлопнулась дверь, Брусницын вспомнил про жену. Она сидела все в том же кресле, где он ее оставил, но уже не закрывала лицо руками, и глаза были почти сухими. Известие о смерти мужа она восприняла на удивление спокойно.

— Вот так, Светлана Николаевна, очень прошу, извините, что все так получилось, я понимаю, в каком вы сейчас состоянии.

Она кивнула.

Брусницын тем временем достал мобильник, и набрал Михальчука и быстро сказал ему:

— В общем, ты будь в боевой готовности. К тебе туда могут гости непрошенные пожаловать. С корочками РУБОПа и Совбеза. Если они станут большую активность проявлять, сразу вызывай спецназ.

Брусницын вернулся в кабинет к Светлане Гладышевой.

— Вы меня извините, Светлана Николаевна, — опять обратился он к ней, — я понимаю, вам сейчас ни до чего, но я тут заберу все документы вашего мужа, чтобы они опять невзначай кому–нибудь не достались.

— Да–да, конечно, — ответила она, — берите, что хотите.

— Да и еще. Простите, конечно, я понимаю, что вам сейчас не до вопросов, но вынужден спросить вас в интересах следствия. Вы извините, а что, вчера Анатолий Иваныч тоже дома не ночевал?

— Да, — ответила вдова, — его тоже вчера не было.

— И он вас не предупреждал?

Она покачала головой.

— Простите, и вас это никак не обеспокоило тогда?

— Вы знаете что, — отвечала она, — я, понимаю, конечно, что звучит это дико, что вы после этого будете думать обо мне… Но уж, давайте, начистоту. Толя жил так, как он хотел. В свое удовольствие. И меня в его жизни не было. И я туда не лезла. Потому что, знаете, я уже с ним хлебнула. А теперь я скажу совсем прямо. Баба с возу — кобыле легче. А кобыла — это я. Хоть поживу теперь по–человечески. А чем он там занимался, меня не касается. Хотя я догадывалась. И соседки мне наши по городской квартире все рассказали, — на этом месте она перешла на всхлипывания, — да вы поймите. Да он же там секс–притон устроил. Дня не проходило, чтоб очередную поблядушку туда не приводил. А ведь я все знала. Хоть поживу теперь спокойно остаток жизни.

Все помолчали.

— Все нормально, — успокоил ее Брусницын, — вы только простите, но придется у вас одного нашего сотрудника оставить. Вдруг эти товарищи, или еще какие, захотят опять вас навестить. Мы сейчас быстро кое–какие бумаги, с грифом секретно, вашего мужа соберем, а потом поедем.

— Ой, — вдруг вспомнила вдова, — я же этим шаромыжникам ключи от квартиры нашей выдала. Я ж не думала, что они вот так…

— За это вы не волнуйтесь. Там уже выставлена охрана, так что их никто туда не пустит.

Через пятнадцать минут все документы были собраны. Бронированный сейф генерала перенесли в машину. Брусницын остался, чтоб попрощаться со Светланой Гладышевой. Напоследок он сказал ей.

— Ну, организацию и оплату похорон наша контора возьмет на себя, это однозначно. Но завтра, очевидно, приедут московские следователи, и вам придется еще походить на допросы.

— Ничего, хуже уже не будет. Нет, вы только послушайте. Хлебнула я с ним лиха, что и говорить. Хорошо хоть дети уже живут своей жизнью, от нас отделились, этот козел любого довести мог.

…

— Да вот вам и супружеское счастье, — сказал оперативник Михаил, когда Брусницын выруливал из поселка Приволжский.